Вклад н а рубакина год рождения. Выставка по материалам фондов российской национальной библиотеки

Ошибка Lua в Модуль:CategoryForProfession на строке 52: attempt to index field "wikibase" (a nil value).




Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Имя при рождении:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Род деятельности:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Дата рождения:
Гражданство:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Подданство:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Страна:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Дата смерти:
Отец:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Мать:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Супруг:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Супруга:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Дети:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Награды и премии:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Автограф:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Сайт:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Разное:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
[[Ошибка Lua в Модуль:Wikidata/Interproject на строке 17: attempt to index field "wikibase" (a nil value). \|Произведения]] в Викитеке

Никола́й Алекса́ндрович Руба́кин (1862-1946) - русский книговед , библиограф , популяризатор науки и писатель .

Детство

Родился в купеческой семье, отец его был городским головой в Ораниенбауме .

Учёба

Его сын, профессор Александр Николаевич Рубакин , писал:

В 1948 году в Москву в Государственную библиотеку имени В. И. Ленина была перевезена вся библиотека отца, которую он завещал советскому народу. В Ленинской библиотеке она занимает целых полэтажа книгохранилища и значится под литерами «Фонд Рб» - вся она стоит там целиком как памятник его мысли и творчества. По ней изучают его систему классификации книг и знаний. Все книжные богатства, накопленные отцом, вернулись советскому народу. Урна с прахом Николая Александровича Рубакина была перевезена из Лозанны в Москву в 1948 году и погребена на Новодевичьем кладбище, у Стены старых большевиков, на кладбище, где погребены лучшие русские люди, ученые и писатели, артисты, музыканты, художники. Скромная каменная урна, стоящая на уступе в стене древнего русского монастыря, имеет вид печати, лежащей на каменной книге, на которой выгравированы слова: «Да здравствует книга - могущественнейшее орудие борьбы за истину и справедливость!» - девиз, которому Рубакин был верен всю свою жизнь .

Основные достижения

Заслуги Н. А. Рубакина - ученого и писателя - были признаны и в Российской империи, и за рубежом, и в Советской России (в частности, он имел положительные отзывы от самого В. И. Ленина - за рекомендательный указатель «Среди книг» ). Его литературное и научное наследие огромно: 280 книг и брошюр, свыше 350 журнальных публикаций.

Библиопсихология

Создатель библиопсихологии - науки о восприятии текста . Автор книги «Психология читателя и книги». Разрабатывал идеи Эмиля Эннекена , автора «Эстопсихологии ». Его идеи широко используются в психолингвистике .

Научные сочинения

«Россия в цифрах» была написана на основе обобщения материалов Всероссийской переписи населения 1897 г., по признанию специалистов, - одной из самых удачно осуществленных в истории России. При Советской власти не переиздавалась .

Рубакин Н. А. Письма к читателям о самообразовании. (1913)
Рубакин Н. А. О сбережении сил и времени в деле самообразования. (1914)
Рубакин Н. А. Практика самообразования. (1914)
Рубакин Н. А. Среди книг. (не закончено), (1911-15)
Рубакин Н. А. Введение в библиологическую психологию (на французском языке). (1922)
Рубакин Н. А. Что такое библиологическая психология? (1924)
Рубакин Н. А. Психология читателя и книги. (1928)
Рубакин Н. А. Среди шахтеров. Рассказ. (с илл. С. Т. Кравченко). - Киев: Художественная литература, 1958.
Рубакин Н. А. Как заниматься самообразованием. Составитель сборника Т. К. Крук. - М.: Советская Россия, 1962.
Рубакин Н. А. Избранное, 2 тома. (Вступительная статья Б. А. Смирновой. Реальный комментарий А. А. Беловицкой. - М.: Книга, 1975. - Труды отечественных книговедов)
Рубакин Н. А. Психология читателя и книги. - М.: Всесоюзная книжная палата, 1977. - 230 с.

Литературные произведения и научно-популярные работы

Рубакин Н. А. «Из мира науки и из истории мысли»,
Рубакин Н. А. «Рассказы о друзьях человечества»
Рубакин Н. А. «Испытания д-ра Исаака»
Рубакин Н. А. «Рассказы о великих и грозных явлениях природы» (4 изд.),
Рубакин Н. А. «Вода» (4 изд.),
Рубакин Н. А. «Рассказы о делах в царстве животных» (2 изд.),
Рубакин Н. А. «Рассказы о Западной Сибири» (2 изд.),
Рубакин Н. А. «Рассказы о подвигах человеческого ума»,
Рубакин Н. А. «Приключения двух кораблей» (2 изд.),
Рубакин Н. А. «Чудо на море» (2 изд.)
Рубакин Н. А. «Что есть на небе? Рассказ об устройстве Вселенной»
Рубакин Н. А. «Вещество и его тайны. Как построена Вселенная из различных веществ»

Урна с прахом Николая Рубакина некоторое время перед захоронением в Москве стояла на полке в Библиотеке имени В. И. Ленина между книгами его собрания.
Существует мнение, что призрак коллекционера обитает в РГБ на этаже, где хранятся книги его фонда.
Н. А. Рубакин прочитал 250 тысяч книг.

Память

В 1967 году в честь библиографа были переименованы и объединены в единую улицу Рубакина 2-я Нижняя и Колхозная улицы в Ломоносове.

Напишите отзыв о статье "Рубакин, Николай Александрович"

Примечания

Библиография

Рубакин А. Н. . - М.: «Молодая гвардия», 1967; 1979. - биографическая книга из серии ЖЗЛ , написанная его сыном.
Рубакин А. Н. Николай Александрович Рубакин // «Советская библиография». Вып. 45. М., 1957.
Рубакин А. Н. Среди книг // «Знамя», 1964, № 4.
Айзенберг А. Я. Виднейший теоретик и практик самообразования (к выходу в свет «Избранного» Н. А. Рубакина) // «Советская педагогика», 1976, № 7, с. 141-143.
Арефьева Е. П. Вопросы теории и практики библиотековедения в трудах Н. А. Рубакина. Автореферат кандидатской диссертации. М, 1965.
Арефьева Е. П. Н. А. Рубакин как собиратель и его библиотеки в Советском Союзе // «Книга», сборник VIII, изд. Всесоюзной книжной палаты. М., 1963.
Иванова Л. М., Сидорова А. Б., Чарушникова М. В. Архив Н. А. Рубакина. Письмо В. А. Карпинского к Н. А. Рубакину // «Записки отдела рукописей» Гос. библиотеки имени В. И. Ленина. Вып. 26. 1963.
Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 25, 48.
Мавричева К. Г. Н. А. Рубакин - выдающийся пропагандист книги // «Советская библиография». Вып. 45. М., 1957.
Мавричева К. Г. Н.А. Рубакин (1862-1946). - М .: Книга , 1972. - 176 с. - (Деятели книги). - 6 000 экз. (обл.)
Осовцев С. Человек, обогативший русскую культуру // «Нева», 1959, № 12.
Разгон Л. В. Последний энциклопедист // Живой голос науки: Сб. М., «Детская литература», 1970.
Разгон Л. Последний энциклопедист // Пути в незнаемое: Сб. М., «Советский писатель», 1964.
Разгон Л. Под шифром «Рб». М., «Знание», 1966.
Разгон Л. Не только история // «В мире книг», 1976, № 12.
Сницаренко И. А., Балашова Л. П., Чарушникова М. В., Волкова Э. П., Сидорова А. В., Гапочко Л. В. Из архива Н. А. Рубакина // «Записки отдела рукописей» Гос. библиотеки имени В. И. Ленина. Вып. 25, 1962.
Сорокин Ю. А. Почему живут и умирают книги ?: Библиопсихологические и этнокультурологические сюжеты. - Самара: Самар. гуманит. акад. , 1999-112 с. - ISBN 5-86465-024-2
Сорокин Ю. А. Смысловое восприятие текста и библиопсихология // Теоретические и прикладные проблемы речевого общения. - М., 1979.
Фомина З. А. Из неопубликованных писем Г. В. Плеханова к Н. А. Рубакину.
Фонотов Г. П. Общественно-политическое значение рецензии В. И. Ленина на книгу Н. А. Рубакина «Среди книг» // «Советская библиография», 1960.
Черников И. Без воскресений и каникул // «Неделя», 1962, № 28.
Яновский-Максимов Н. Наследие Н. А. Рубакина // «Вопросы литературы», 1959, № 12.
Яновский-Максимов Н. Сердцу дорогие приметы. М. «Просвещение», 1972.
Из переписки А. С. Новикова-Прибоя с Н. А. Рубакиным // «Новый мир», 1959, № 8.

Ссылки

на Peoples.ru

Отрывок, характеризующий Рубакин, Николай Александрович

Сущности приходили ко мне днём и ночью, молодые и старые, мужские и женские, и все просили помочь им говорить с их дочерью, сыном, мужем, женой, отцом, матерью, сестрой… Это продолжалось нескончаемым потоком, пока, под конец, я не почувствовала, что у меня нет больше сил. Я не знала, что, входя с ними в контакт, я должна была обязательно закрываться своей (к тому же, очень сильной!) защитой, а не открываться эмоционально, как водопад, постепенно отдавая им всю свою жизненную силу, которую тогда ещё, к сожалению, я не знала, как восполнять.
Очень скоро я буквально не имела сил двигаться и слегла в постель... Когда мама пригласила нашего врача, Дану, проверить, что же такое снова со мной стряслось, та сказала, что это у меня «временная потеря сил от физического переутомления»… Я не сказала никому ничего, хотя прекрасно знала настоящую причину этого «переутомления». И как делала уже давно, просто честно глотала любое лекарство, которое прописала мне моя двоюродная сестра, и, отлежавшись в постели около недели, опять была готова на свои очередные «подвиги»…
Я давно поняла, что искренние попытки объяснений того, что по-настоящему со мной происходило, не давали мне ничего, кроме головной боли и усиления постоянного наблюдения за мной моих бабушки и мамы. А в этом, честно говоря, я не находила никакого удовольствия...
Моё долгое «общение» с сущностями умерших в очередной раз «перевернуло» мой и так уже достаточно необычный, мир. Я не могла забыть того нескончаемого потока глубокого людского отчаяния и горечи, и всячески пыталась найти хоть какой-нибудь способ им помочь. Но дни шли, а я так ничего и не смогла придумать в одиночку, кроме, как опять же – действовать тем же способом, только уже намного осторожнее тратя на это свою жизненную силу. Но так как относиться спокойно к происходящему я никак не могла, то всё же продолжала выходить на контакты и пыталась помочь, как могла, всем отчаявшимся в их беспомощности душам.
Правда, иногда бывали и забавные, почти что смешные случаи, об одном из которых мне хотелось здесь рассказать...

На дворе был серый пасмурный день. Низкие набрякшие водой свинцовые тучи еле-еле тащились по небу, грозясь в любой момент разразиться «водопадным» ливнем. В комнате было душно, не хотелось ничем заниматься, только лежать, уставившись в «никуда» и ни о чём не думать… Но дело в том, что именно не думать-то я никогда и не умела, даже тогда, когда честно пыталась расслабиться или отдыхать. Поэтому я сидела в своём излюбленном папином кресле и пыталась прогнать своё «муторное» настроение чтением одной из своих любимых «положительных» книг.
Через какое-то время я почувствовала чужое присутствие и мысленно приготовилась встречать нового «гостя»… Но вместо привычного мягкого ветерка меня почти что приклеило к спинке кресла, а мою книжку швырнуло на пол. Я очень удивилась такому неожиданному бурному проявлению чувств, но решила подождать и посмотреть, что же будет дальше. В комнате появился «взъерошенный» мужчина, который, не поздоровавшись и не назвавшись (что обычно делали все остальные), сразу же потребовал, чтобы я «немедленно пошла с ним», потому что я ему «срочно нужна»… Он был настолько взвинченным и «кипящим», что меня это чуть ли не рассмешило. Никакой грустью или болью, как это бывало с остальными, тут и не пахло. Я попыталась собраться, чтобы выглядеть как можно более серьёзно и спокойно спросила:
– А почему вы думаете, что я с вами куда-то пойду?
– Ты что, ничего не понимаешь? Я мёртвый!!! – заорал в моём мозге его голос.
– Ну, почему не понимаю, я прекрасно знаю, откуда вы, но это ещё совершенно не значит, что вы имеете право мне грубить – спокойно ответила я. – Как я понимаю, в помощи нуждаетесь вы, а не я, поэтому будет лучше, если вы постараетесь быть немножко повежливее.
На мужчину мои слова произвели впечатление разорвавшейся гранаты... Казалось, что он сам сейчас же взорвётся. Я подумала, что при жизни он наверняка был очень избалованным судьбой человеком или просто имел совершенно жуткий характер.
– Ты не имеешь права мне отказать! Больше меня никто не слышит!!! – опять заорал он.
Книги в комнате закружились вихрем и дружно шлёпнулись на пол. Казалось, что внутри этого странного человека бушует тайфун. Но тут уж я тоже возмутилась и медленно произнесла:
– Если вы сейчас же не успокоитесь, я уйду с контакта, а вы можете дальше бунтовать в одиночку, если это доставляет вам такое большое удовольствие.
Мужчина явно удивился, но чуть-чуть «остыл». Было впечатление, что он не привык, чтобы ему не подчинялись немедленно, как только он «изъявлял» любое своё желание. Я никогда не любила людей этого типа – ни тогда, ни когда стала взрослым человеком. Меня всегда возмущало хамство, даже если, как в данном случае, оно исходило от мёртвого...
Мой буйный гость вроде бы успокоился и уже более нормальным голосом спросил, хочу ли я ему помочь? Я сказала, что да, если он обещает себя нормально вести. Тогда он сказал, что ему совершенно необходимо поговорить со своей женой, и что он не уйдёт (с земли) пока он не сможет до неё «достучаться». Я наивно подумала, что это один из тех вариантов, когда муж очень любил свою жену (несмотря на то, как ни дико это выглядело по отношению к нему) и решила помочь, даже если он мне и очень не нравился. Мы договорились, что он вернётся ко мне на завтра, когда я буду не дома и я попробую сделать для него всё, что смогу.
На следующий день я с самого утра чувствовала его сумасшедшее (иначе назвать не могу) присутствие. Я мысленно посылала ему сигнал, что я не могу торопить события и выйду из дома, когда смогу, чтобы не вызывать лишних вопросов у своих домашних. Но, не тут то было... Мой новый знакомый был опять совершенно нестерпимым, видимо возможность ещё раз поговорить со своей женой делала его просто невменяемым. Тогда я решила поторопить события и отвязаться от него, как можно скорее. Обычно в помощи я никому старалась не отказывать, поэтому не отказала и этой странной, взбалмошной сущности. Я сказала бабушке, что хочу пройтись и вышла на двор.
– Ну что ж, ведите, – мысленно сказала я своему спутнику.
Мы шли около десяти минут. Его дом оказался на параллельной улице, совсем недалеко от нас, но этого человека я почему-то совершенно не помнила, хотя вроде бы знала всех своих соседей. Я спросила, как давно он умер? Он сказал, что уже десять лет (!!!)… Это было совершенно невозможно, и по моему понятию это было слишком давно!
– Но как вы можете до сих пор здесь находиться? – ошарашено спросила я.
– Я же тебе сказал – я не уйду пока не поговорю с ней! – раздражённо ответил он.
Что-то здесь было не так, но я никак не могла понять – что. Из всех моих умерших «гостей» ни один не находился здесь, на земле, так долго. Возможно, я была не права, и этот странный человек так любил свою жену, что никак не решался её покинуть?.. Хотя, если честно, в это мне верилось почему-то с большим трудом. Ну, не тянул он никак на «вечно-влюблённого рыцаря», даже с большой натяжкой… Мы подошли к дому… и тут я вдруг почувствовала, что мой незнакомец оробел.
– Ну что, пойдёмте? – спросила я.
– Ты же не знаешь, как меня зовут – пробормотал он.
– Об этом вы должны были подумать ещё в начале, – ответила я.
Тут вдруг у меня в памяти как будто открылась какая-то дверца – я вспомнила, что я знала об этих соседях…
Это был довольно-таки «известный» своими странностями (в которые верила во всей нашей округе, по-моему, только я одна) дом. Среди соседей ходили слухи, что хозяйка видимо не совсем нормальная, так как она постоянно рассказывала какие-то «дикие» истории с летающими в воздухе предметами, самопишущими ручками, привидениями, и т.д. и т.п.... (очень хорошо похожие вещи показаны в фильме «Привидение», который я увидела уже много лет спустя).
Соседка была очень приятной женщиной лет сорока пяти, у которой и вправду около десяти лет назад умер муж. И вот с тех пор у неё в доме и начались все эти невероятные чудеса. Я бывала у неё несколько раз, горя желанием узнать, что же там такое у неё происходит, но разговорить мою замкнутую соседку мне, к сожалению, так и не удалось. Поэтому сейчас я полностью разделяла нетерпение её странного мужа и спешила поскорее войти, заранее предвкушая то, что должно было, по моим понятиям, там произойти.
– Меня зовут Влад – прохрипел мой бывший сосед.
Я с удивлением на него взглянула, и поняла, что он, оказывается, очень боится… Но я решила не обращать на это внимания и вошла в дом. Соседка сидела у камина и вышивала подушку. Я поздоровалась и уже собиралась объяснить, зачем я сюда пришла, как она неожиданно быстро проговорила:
– Пожалуйста, милая, уходи поскорее! Здесь может быть опасно.
Бедная женщина была напугана до полусмерти, и я вдруг поняла, чего она так боится… Она, видимо, всегда чувствовала присутствие своего мужа, когда он к ней приходил!.. И все у неё случавшиеся раньше проявления полтергейста видимо происходили по его вине. Поэтому, опять почувствовав его присутствие, бедная женщина хотела меня всего лишь «уберечь» от возможного шока… Я ласково взяла её за руки и как можно мягче сказала:
– Я знаю, чего вы боитесь. Пожалуйста, послушайте, что я хочу вам сказать, и всё это кончится навсегда.
Я попыталась ей объяснить, как могла, о приходящих ко мне душах и о том, как я пытаюсь им всем помочь. Я видела, что она мне верит, но почему-то боится мне это показать.
– Со мной ваш муж, Миля, и если хотите, можете поговорить с ним, – осторожно сказала я.
К моему удивлению, она долго молчала, а потом тихо произнесла:
– Оставь меня в покое, Влад, ты меня мучил достаточно долго. Уходи.
Меня совершенно потрясло то, сколько муки было в голосе этой женщины!.. И, как оказалось, это потрясло не только меня, ответ ошарашил и её странного мужа, но только уже по-другому. Я почувствовала рядом с собой дикий вихрь чужой энергии, который буквально разрывал всё вокруг. Книги, цветы, чайная чашка – всё, что лежало на столе, с грохотом полетело в низ. Соседка побледнела, как полотно и поспешно начала выталкивать меня наружу. Но такими «эффектами», как швыряние чашек, меня уже очень давно было не испугать. Поэтому, я мягко отстранила бедную трясущуюся женщину и твёрдо сказала:
– Если вы не прекращаете так гнусно пугать свою жену – я ухожу, и ищите себе кого-нибудь другого ещё столько же лет...

В июле 2017 года исполняется 155 лет со дня рождения Николая Александровича Рубакина, русского книговеда, библиографа, популяризатора науки и писателя.

«Рубакин - великий энциклопедист или, лучше говоря, он сам уже является энциклопедией современной России» - так отзывался о Николае Александровиче Ромен Роллан в своём «Дневнике» в 1917 году.

Отдел координации деятельности библиотек области подготовил м етодические рекомендации к этому событию. Николай Александрович Рубакин (1862-1946) – просветитель, ученый, писатель, библиограф, выдающийся специалист в области читателеведения – человек, любивший книгу и веривший в ее непреоборимую и светлую мощь. Масштабы его деятельности не могут не поразить любого, кто прикоснулся к его творчеству.

«…Отец Николая Рубакина, Александр Иосифович, происходил из старинной купеческой семьи. Род Рубакиных был из Псковской губернии , они, по выражению местных жителей, были «скопские». Николай Александрович очень любил говорить, что он родом из «самой демократической русской республики — Пскова», что Псков чисто русское место, до него даже татары не доходили в XIII веке, и поэтому в жилах у него только русская кровь…»

Рубакин А.Н. «Лоцман книжного моря»

«Лоцман книжного моря»

К 155-летию со дня рождения Н.А. Рубакина.

«Что такое книжное дело? Это дело – сама жизнь и борьба».

«Каждый человек есть клубок жизни – та точка Вселенной,

где сливаются воедино все науки ».

Н.А. Рубакин

Наибольшую известность приобрел фундаментальный труд Н.А. Рубакина «Среди книг», подобного которому не было в мировой библиографии. Труд этот имеет большое значение и для других наук. Это поистине смелая новаторская работа междисциплинарного характера, состоящая из четырех частей. Лоцманом «книжного моря» называют Николая Александровича Рубакина, прочитавшего и просмотревшего за свою жизнь свыше 100 тысяч книг. Чуть ли не с самого детства он наметил свой жизненный путь и следовал ему неукоснительно. Рубакин поставил перед собой цель – быть учёным. И добился её. Затем решил стать энциклопедистом. И стал им. Он прослушал не только курс естественного отделения физико-математического факультета, но и курсы двух других факультетов – юридического и историко-филологического. Страстью всей жизни Рубакина было чтение. В библиотеке, среди книг, он просиживал буквально сутками. Он умел не только читать, но и использовать полученные из книг знания в своих работах, пользовавшихся большой популярностью в самых широких кругах читателей России: «Этюды о русской читающей публике», «Среди книг», «Письма к читателям о самообразовании».
Общий тираж его книг, изданных в России, достиг 20 миллионов экземпляров. Цифра для дореволюционного времени поистине астрономическая. Кроме того, Рубакин переписывался с десятками тысяч читателей.

В преддверии юбилея рекомендуем использовать такие формы работы как книжные выставки, вечера одного портрета, библиотековедческие чтения, которые можно объединить в циклы, месячники. Предлагаем познакомиться с жизнью и деятельностью Н.А. Рубакина с разных сторон.

· Цитаты Н.А. Рубакина

· Важнейшие работы Н.А. Рубакина, имеющиеся в фонде ПОУНБ

«Мне уже 65 лет, но я никогда не считал и не считаю себя стариком, а работаю без воскресений и каникул вот уже 50 лет и со времени моей юности находился и нахожусь в теснейших сношениях с молодежью, которую я люблю и знаю и которой по мере своих сил и как умею помогаю в ее светлых стремлениях к свету, воздуху и теплу и в трудной работе выяснения и усвоения великих принципов трудового строя и социальной и личной жизни. И 40 лет переписки и общения с такой молодежью ни разу не дали мне возможности киснуть, унывать, опускать руки и считать себя стариком. Нет, стремления молодости — это и мои стремления, настроение борьбы — это и мое настроение, вера в полную возможность осуществления социального строя на принципах действительно новых, справедливых, трудовых — это и моя вера до сих пор и до конца дней».

Н.А.Рубакин. Письмо к И.И.Лебедеву от 5/IV 1928 г.

Рубакин в цифрах

«Имя Рубакина в данное время мало кому-нибудь что-нибудь говорит, но тогда (1890 — 1900) этот крупный талант, часто воевавший с цензурой, был лозунгом для писателей, работавших для народа. К нему совершались в буквальном смысле паломничества молодых начинающих литераторов и студенчества» — так писала в своих воспоминаниях писательница М.В. Ямщикова, известная под псевдонимом А.Алтаев.

В 1962 году в СССР отмечалось столетие со дня его рождения, и все крупные газеты и журналы в Москве, Ленинграде и в ряде городов СССР так или иначе отметили эту дату. Рубакин не был забыт, и даже ничего не знавшая о нем молодежь заинтересовалась человеком, который больше всего работал для молодежи и книгами которого зачитывалась молодежь в течение многих десятилетий до революции, книги которого уничтожала царская цензура.

Нет, Рубакин никогда не был народным комиссаром и никогда не занимал никакой официальной правительственной должности. Он всю жизнь был писателем, просветителем, библиографом, и его деятельность в области просвещения громадна.

В наше время особенно любят выражать все цифрами. Любил цифры и Николай Александрович Рубакин. Недаром в его научно-популярных книжках всякие факты подкрепляются цифрами, недаром им была написана замечательная книжка «Россия в цифрах», которую так ценил Владимир Ильич Ленин. Обратимся же к цифрам и мы для того, чтобы, так сказать, математически точно показать, что сделано Рубакиным за его долгую жизнь. Он сам приводит такие цифры в ненапечатанных автобиографических заметках. Список (еще неполный) своих печатных трудов он составил в 1934 году, но и после этого, до 1946 года — года смерти — им было написано немало.

Рубакин, по его воспоминаниям, печататься начал очень рано — в 1875 году, в возрасте 13 лет (писать начал еще раньше). Это были сатирические стихи.

Им было опубликовано 350 журнальных статей, не считая газетных, написано и издано 280 книг и брошюр, в том числе 233 для читателей крестьян и рабочих, среди его брошюр насчитывалось 15 руководств для самообразования.

За это же время Рубакин составил около 15 тысяч индивидуальных программ для чтения и самообразования.

47 написанных Рубакиным книг были запрещены и уничтожены царской цензурой тотчас же по их выходе в свет, семь книг искалечены цензурой. Научно-популярные книжки Рубакина были изданы на 28 языках (иностранных и народов нашей страны).

Уже одно это показывает, насколько оригинальна и привлекательна была форма, в которую Рубакин облекал свое изложение научных вопросов.

Редкий писатель может похвастаться тем, что его книги переведены на столько языков.

Насколько книги Рубакина по вопросам науки были любимы читателями и доходчивы, можно судить еще и по следующему факту: в первые годы после Октябрьской революции, когда в стране усилилась страшная разруха, когда бушевала гражданская война, когда бумаги не хватало даже для газет, советские органы власти переиздавали книги Рубакина огромными тиражами. Так, в 1919 — 1920 годах Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов издал 22 книжки и брошюры в количестве 1420 тысяч экземпляров. Отпечатаны они были на очень плохой бумаге, выглядели очень неважно, но раскупались моментально. Советская власть сочла нужным издать эти книжки. «Среди тайн и чудес» переиздало издательство Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов (Москва, 1919 г.). Оно же — «Самые дикие люди на земле», «Рассказы о делах в царстве животных», в том же году издательство Союза коммун Северной области переиздало «На плавающих льдинах по Ледовитому океану» (Петроград, 1919 г.).

С 1923 по 1928 год советскими издательствами было переиздано еще 23 книжки Рубакина (тираж их 166 тысяч экземпляров), а, кроме того, ввезено в СССР пять книжек Рубакина по естествознанию, изданных за границей тиражом 49 тысяч экземпляров.

О том, как читали Рубакина в первые послереволюционные годы, можно судить по статье, напечатанной в журнале «Красный Библиотекарь» (1923, № 4) «Какие авторы научной литературы пользуются успехом у читателя-рабочего». Вот что писал этот журнал: «По пяти рассматриваемым нами передвижкам на первом месте, оставляя далеко позади себя других авторов, стоит Рубакин (его книги по естествознанию и географии). Надо заметить, что его читаемость превышает значительно читаемость даже беллетристов... Рубакина читают и пожилые, и молодые, и мужчины и женщины. Особенное впечатление он производит на малоразвитых, начинающих читателей, они прочитывают некоторые его книги по нескольку раз».

С 1889 по 1928 год разошлось свыше 20 миллионов экземпляров книг Н.А.Рубакина. Если считать, что каждую книжку читал не один человек, а несколько, иной раз десятки читателей, то можно сказать, что в дореволюционной России почти не было грамотного человека, который бы не читал книжек Рубакина. А ведь надо помнить, что до революции свыше 75 процентов населения России было неграмотно и даже грамотные люди могли с трудом читать книги, написанные часто недоступным для них, непонятным языком.

После революции, когда в народе с новой силой вспыхнула жажда знания, страсть к книге, к учению, спрос на научно-популярные книги Рубакина возрос во много раз, а возможности удовлетворить его из-за недостатка бумаги, типографий, авторов и т.д. резко снизились. Тем более надо ценить то, что в эти трудные для нашей страны времена Советская власть нашла возможным в первую очередь печатать эти работы.

Надо особо выделить целый ряд научно-популярных книжек Рубакина, написанных им уже в эмиграции в Швейцарии и изданных Европейской организацией американского «христианского общества молодых людей» (УМКА). Книжки эти официально ввозились и распространялись в Советской России, так как советские организации за границей закупали их для России. Этими организациями в первые годы после Октябрьской революции было закуплено около 55 тысяч экземпляров этих книжек и перевезено в Россию, где они моментально распродавались.

В США, в Нью-Йорке, с 1921 по 1926 год под общим названием «Научно-популярные лекции дня самообразования и публичных чтений» был издан целый ряд книжек Рубакина, специально для этого написанных: «Как устроена Вселенная», «Начало всех начал» (2 издания), «Что есть на небе» (2 издания), «Вещество и его тайны» (2 издания), «Вечное движение», «Как живут камни», «Великие слова жизни», «Новые меры длины и весов, введенные в России в 1918 году», еще много других. Ряд других книг в той же серии вышел под редакцией Рубакина. Книжка «Вещество и его тайны» была издана одновременно и в Москве издательством «Земля и Фабрика».

Книга «Среди тайн и чудес» была переиздана в Москве Издательством политической литературы в 1965 — 1967 годах тремя тиражами каждый от 95 тысяч экземпляров до 150 тысяч.

В 1975 году в Москве в издательстве «Книга» вышел двухтомник «Избранного» Н.А.Рубакина. Издание разошлось в несколько дней. В 1977 году в том же издательстве вышла его книга «Психология читателя и книги», опубликованная первый раз в Москве в 1929 году. Еще при жизни Н.А.Рубакина в Германии, Франции, Италии и других странах вышел ряд работ о созданной Рубакиным новой теории — библиопсихологии.

Интерес к Рубакину и его работам не ослабевает, а, наоборот, растет и в настоящее время. Так, в Англии, в Лондоне, издательство «КлайвБингли» стало выпускать серию книг классиков книговедения и библиографии. Первой в 1968 году в этой серии была выпущена книга о Н.А.Рубакине. В ней напечатаны на английском языке три его работы по библиопсихологии и его биография, написанная его сыном, профессором А.Н.Рубакиным, автором этих строк, и библиография работ Н.А.Рубакина.

В доступности и понятности языка книг Рубакина и лежит один из секретов их огромного распространения в народе.

Но Рубакин не ограничивался только писанием и изданием книг, он поддерживал и расширял тесную связь со своими читателями путем личной переписки и личных знакомств. С 1889 по 1907 год он переписывался с 5189 читателями главным образом из трудящихся классов, а с 1911 по 1915 год - с 5507. Даже после своего отъезда за границу он продолжал переписываться со многими тысячами старых и новых читателей, несмотря на все трудности этой переписки. К ним еще прибавились друзья, которых он приобрел за рубежом. Переписка Рубакина со своими читателями была, если можно так выразиться, перепиской деловой, в которой он не просто разговаривал с читателями, а руководил их самообразованием.

Добавим, что за свою жизнь Рубакин собрал две огромные библиотеки. Первую, в 130 тысяч томов, он подарил в 1907 году Петербургской лиге образования. Вторую, почти в 100 тысяч томов, еще более ценную по подбору книг, он завещал Государственной библиотеке имени В.И.Ленина в Москве, где она и находится в настоящее время.

Таковы цифры, отражающие жизнь и научную деятельность Н.А.Рубакина.

В его биографии самое важное — это то, что им было сделано в области служения народу, служения науке, служения революции. И тут приходится удивляться, как мог успеть человек, в жизнь которого все время вторгались и внешние события, и внутренние переживания, и горести, сделать так много, как он сделал. Какую волю к жизни, какую работоспособность, целеустремленность нужно было иметь, чтобы сделать все то, что он сделал!

С самого раннего возраста и до последних дней жизни Рубакин работал в одном направлении — изучении книги, читателя, автора, и все прочие его работы группируются вокруг этой основной темы. И написание им научно-популярных книжек и художественных произведений, и создание библиотек, и составление каталогов, и переписка с читателями — все это было тесно связано, «Последний энциклопедист» (как его назвал писатель Лев Разгон), писавший на самые разнообразные темы, обладавший широкими, глубокими и разнообразными знаниями, все их поставил для достижения одной цели — просвещения народа, борьбы за книгу и во славу книги, за читателя и ради читателя. Выражение «великие цели рождают великую энергию» особенно приложимо к нему.

Он ни разу не свернул с избранного им пути, ни разу ему не изменил. Его жизнь показывает, чего можно достичь, если сделать ее целеустремленной. Поэтому и его биография представляет немалый интерес. Мы с полным правом можем говорить о замечательной жизни замечательного русского человека, писателя, борца, революционера, девизом которого было «Да здравствует книга — могущественнейшее орудие борьбы за истину и справедливость». Но эта фраза становится еще яснее, когда к ней добавляют другую фразу, сказанную им же: «Культурная работа — это средство, революция — цель».

Николай Александрович Рубакин родился в купеческой семье 1 июля 1862 года по старому стилю, 13 июля по - новому. В паспорте же Рубакина значилось — родился 3 июля. Дело в том, что метрика его сгорела при пожаре в 1864 году и восстановлена была по памяти настоятелем Ораниенбаумской церкви, который крестил мальчика. Жили Рубакины в маленьком городке Ораниенбауме, расположенном рядом с Петербургом и, тем не менее, сохранившем все черты глухого русского провинциального городишка.

Отец Николая Рубакина, Александр Иосифович, происходил из старинной купеческой семьи. Род Рубакиных был из Псковской губернии, они, по выражению местных жителей, были «скопские». Николай Александрович очень любил говорить, что он родом из «самой демократической русской республики — Пскова», что Псков чисто русское место, до него даже татары не доходили в XIII веке, и поэтому в жилах у него только русская кровь.

Николай Александрович Рубакин прожил почти 85 лет. Он жил в самую бурную, самую великую эпоху истории нашей страны. Он еще застал в своей жизни и борьбу «Народной воли» против царского самодержавия, и разгром этой организации, нарождение нового, марксистского течения русской революционной мысли, и темную реакцию конца 60-х и начала 90-х годов прошлого века, и мощный подъем революционного движения в начале века, и первые грандиозные выступления пролетариата в 1905 году, и новый разгул кровавой реакции в последующие годы, и снова подъем революционного движения, и, наконец, Великую Октябрьскую социалистическую революцию. Он пережил русско-турецкую войну 1876 — 1877 годов, и русско-японскую войну 1904 — 1905 годов, и первую империалистическую мировую войну, и великую войну Советского Союза с германским фашизмом. И почти во всех этих событиях он так или иначе участвовал, все они отражались на его общественной и личной жизни. Он прожил почти 40 лет в Швейцарии, далеко от Родины и в то же время работал только для Родины.

Эпоха, в которую жил Рубакин, была и эпохой величайших технических завоеваний. Он видел рождение века электричества, появление первых автомобилей, первых самолетов, беспроволочного телеграфа, радио, телевидения и многих сотен других изобретений, выражавших человеческий гений и разум, которые прославлял Рубакин.

Николай Александрович, по существу, мало что помнил об ораниенбаумском периоде своей жизни, так как его семья переехала в Петербург в 1873 году, когда ему было всего 11 лет. Он помнил только то, что в Ораниенбауме отец заставлял его и Мишу продавать веники при входе в бани и следить за тем, чтобы приказчики не разворовывали кассу.

Мальчики проводили много времени с рабочими деда в банях, на лесной бирже, слушали рассказы и сказки рабочих. То, что Николая Рубакина заставлял делать отец, по его словам, «влило ему в душу много мелочности и копеечности».

Очень рано проявилась у Рубакина любовь к книгам, а понимание значения книг пришло только со временем. В автобиографии Рубакин рассказывает: «Будучи еще в реальном училище, в 1875 г., я подбил мою мать открыть библиотеку. Она продала два выигрышных билета, купила на 60 рублей книг, остальное взяла в кредит. Всего было куплено около 600 книг. Это было 22 октября 1875 г. — открыта библиотека Л.Т.Рубакиной на Могилевской улице. Я был мальчиком в этой библиотеке и рылся в книгах... во время учения во 2-м реальном училище. Мать и я в книгах ровно ничего не понимали». Через двадцать лет библиотека Л.Т.Рубакиной благодаря Николаю Рубакину стала крупнейшей частной библиотекой в России.

Писать Рубакин начал очень рано и с детства мечтал о том, чтобы стать писателем. В девять лет он составил список своих будущих сочинений, списав их названия из журнала «Эпоха» за 1864 год, отвез список в типографию, приложил к нему две копейки... за напечатание и убежал. В 1871 году, то есть в том же возрасте, он составил географический словарь, писал что-то, делал выписки из книг и журналов.

Писать научные статьи, и притом ярко популярного характера, Николай Рубакин начал тоже очень рано. В 1878 году, то есть когда ему было всего 16 лет, он напечатал свою первую научную статью «О боготворении животных» в журнале «Детское чтение» я даже получил за нее гонорар в 16 рублей — большая сумма по тому времени, сразу возвысившая его в глазах отца, который вообще не придавал серьезного значения писательским наклонностям сына.

В 1879 году Рубакин напечатал вторую научную статью в «Семейных вечерах» Софьи Каптиревой «Всегда ли люди умели писать», а затем и ряд других. Уже одно заглавие этой статьи характерно для будущей деятельности Рубакина: он всегда давал такие названия своим статьям и книжкам, которые возбуждали интерес у читателя еще до их прочтения. Так, впоследствии им были написаны работы «Как люди научились говорить каждый на своем языке», «Самые дикие люди на земле», «Хватит ли на всех земли, если ее разверстать правильно».

В 1879 — 1880 годах Рубакин стал писать стихи преимущественно сатирического содержания и печатал их в «Стрекозе», «Будильнике» и других юмористических журналах того времени обычно под псевдонимами («Р.», «Р-н», «Ораниенбаумский» и др.).

В 1880 году Рубакин познакомился с философией Огюста Конта и его «религией человечества» и сразу им увлекся. Увлечение Контом он сохранил до конца своих дней и был, вероятно, последним «континианцем» на свете. Его особенно прельстила классификация наук по Конту и принцип энциклопедичности образования. Поэтому, поступив в 1880 году в Петербургский университет, он решил учиться сразу на всех трех факультетах. Он поступил на естественный факультет, так как там изучали «точные науки», основу всех наук, по Конту, но одновременно посещал лекции двух других факультетов и проходил их курсы. Как он сам пишет, «за 5 лет я одолел все три факультета систематически». Вместе с ним, по его словам, тоже по три факультета окончили и его товарищи по университету, впоследствии известные ученые, — химик В.И.Вернадский, ботаник и географ А.Н.Краснов, физик И.П.Лебедев, историк И.М. Гревс.

Но такого рода усиленные занятия отозвались на его здоровье. В 1881 году он страдал переутомлением и, как сам пишет, стал неврастеником. Вдобавок в том же 1881 году он перенес тиф, из-за чего ему пришлось отложить экзамены с весны до осени. Но эти же занятия выработали в нем необыкновенную работоспособность, которую он сохранял всю свою жизнь.

Уже в начале 80-х годов Рубакин примкнул, как он сам говорил, к «социалистическому течению русской общественной мысли» и стал усиленно изучать социализм по легальной и еще больше по нелегальной литературе того времени. Он сразу же отдался всей душой делу социализма, стал распространять социалистическую литературу, а с 1882 года начал писать в различных подпольных изданиях. Настоящий склад такой литературы хранился на квартире, где он жил со своей матерью.

Когда Рубакин окончил университет, отец уговаривал его пойти на государственную службу, стать чиновником, убеждая: «Ты и тогда сможешь писать». То же самое советовала ему и мать. Но Рубакин всегда чувствовал отвращение к службе. Он подбил отца взять в аренду бумажную фабрику в Стрельне. Отец его взял на себя торговую сторону дела, брат Миша как инженер-технолог — техническую, а Николай Александрович, как он пишет, «стал ведать делами с фабричными рабочими». Именно там он впервые по-настоящему познакомился с рабочими, их бытом, их запросами и пытался вести среди них пропаганду «реальностями и без всяких страшных слов». Эта фабрика уже через три года прогорела, поэтому пришлось даже продать два дома для покрытия расходов по ее ликвидации.

«Культурная работа — средство, революция — цель»

К 900-м годам у Рубакина уже окончательно сложились взгляды на так называемую народную литературу, и он энергично осуществлял их на практике.

Чтоб понять роль Н.А. Рубакина в создании народной литературы, нужно знать, как относились раньше к этой литературе видные русские писатели и общественные деятели. Передовые русские общественные круги с начала XIX века были очень далеки от народа. Разрыв между интеллигенцией и народом был очень велик. Пропорция неграмотных среди рабочих, крестьян, ремесленников даже в конце XIX — начале XX века превышала 75 процентов, а среди женщин была еще выше. И все-таки постепенно расширялся круг читателей из народа.

Но даже грамотным людям из народа было нечего читать, так как выходившие в издательствах книги были непонятны для необразованного читателя, да и книг-то выходило очень мало. За весь XVIII век в России печаталось в среднем только 125 книг (названий) в год, с 1887 по 1892 год число названий книг, выпускаемых ежегодно, поднялось с 7 тысяч до 9 тысяч, в 1893 году перевалило за 10 тысяч, в 1908 году достигло 23852 и в 1912-м — 34 630. При этом в 1887 году было напечатано всего 24 миллиона экземпляров книг на всю Россию, в 1895-м — 42 миллиона и в 1912-м — 134 миллиона, то есть около одной книги в год на каждого жителя.

Образование и чтение были достоянием сравнительно небольшого круга людей. Такое положение обусловило довольно странную реакцию со стороны многих русских писателей в их отношении к тому, что надо читать народу.

Рубакиным еще в ранней молодости был выдвинут лозунг: «Да здравствует книга, могущественнейшее орудие борьбы за истину и справедливость». В нем говорится не о книге как орудии истины и справедливости, а о книге как об орудии борьбы за истину и справедливость. Рубакин писал о том, что необразованный революционер вреден и опасен. Революция — это борьба, основанная на знании, на понимании. Книга для жизни, а не жизнь для книги — вот был девиз Рубакина.

Рубакин не пренебрегал никаким способом донести знания до народных масс. Сытин по инициативе Рубакина затеял издание специальной «Библиотеки для самообразования». Он же стал первым издавать «Народный календарь», в котором печатались статьи по различным отраслям знания, из них многие были написаны Рубакиным. Календарь достиг колоссального по тем временам тиража — свыше 2 миллионов экземпляров в год. Он имелся почти в каждой крестьянской семье.

Рубакин всегда говорил, что не только он сам учит своих читателей, но и учится у них. Изучая их речь, их язык, их круг понятий, Рубакин выработал свой, необыкновенно простой и ясный язык, с многочисленными повторениями и вопросами. Некоторым он казался однообразным, бедным. Однако на деле огромная сила популяризации в произведениях Рубакина заключалась в том, что самые сложные вопросы науки в его изложении оказывались доступными пониманию даже совсем малограмотного человека.

Рубакин говорил: «Чтобы человек тебя понял, надо изъясняться немногословно, а возможно меньшим числом слов и обязательно понятными. Вот, например, слово «тело». Для физика и вообще для образованного человека — это может быть всякий твердый предмет. Но для малограмотного крестьянина или рабочего «тело» — это только человеческое тело. И из этого надо исходить, а не мудрить. Непонятны могут быть не только иностранные слова, но и русские».

Николай Александрович Рубакин с самого начала своей сознательной жизни и до самой своей смерти жил среди книг, жил в библиотеках, при библиотеках, для библиотек. «Рыться в книгах» всегда было любимейшим занятием, своего рода отдыхом Рубакина, как и большинства ученых и писателей.

Для Рубакина книги тоже были капиталом, но не таким, как для библиофилов. Для него книги были капиталом человеческого ума, человеческого знания, человеческих исканий истины и справедливости, призывом к борьбе за лучшее будущее. Он любил книги не за их внешность, а за их содержание. Его библиотеки были не собранием редких и роскошных дорогих книг для библиофилов, а сокровищницей человеческих знаний и достижений, из которой каждый мог черпать знания. На этом принципе строились и подбирались его библиотеки.

Книги дали ему возможность оставить по себе громадное литературное наследство, а библиотека стала для него, как он позже выразился, «отражением вселенной».

Библиотеки Рубакина были неразрывно связаны с его работой, с его жизнью. Его библиотеки не были простым и случайным скопищем книг — это были логически построенные системы, где книги действительно отражали жизнь вселенной.

Собранные им библиотеки не только отражают характер всей его работы, но и дают представление о его интересах, о его методах работы, ее содержании.

Библиотеки — это огромная часть его жизни. Без них он не занял бы того места в истории русского просвещения, которое он занял.

Николай Александрович был первым библиотекарем и библиографом библиотеки Л.Т.Рубакиной. Еще мальчишкой он составил для нее первый каталог, который включал всего 1500 книг и 26 журналов. В 1892 году библиотека перешла полностью в ведение Николая Александровича Рубакина.

Широко пользовались библиотекой и писатели, профессора, ученые.

Многие рабочие были непосредственными подписчиками библиотеки Л.Т.Рубакиной, причем бесплатно получали книги. Обращались они за советами и прямо к Рубакину. Еще большее число рабочих, особенно с заводов Шлиссельбургского и Нарвского трактов, пользовались библиотекой косвенно.

В одном из своих писем Рубакину Крупская вспоминала: «Библиотека Рубакина была первой среди легальных платных библиотек в Петербурге, снабжавших бесплатно книгами рабочие марксистские кружки самообразования».

Книги в рабочие кружки попадали главным образом через знакомых учителей и учительниц воскресных и технических школ.

Библиотека служила и для революционной работы. На нее давались явки, через нее распространялась революционная нелегальная литература. При библиотеке проходили собрания революционных групп во время съезда Вольного экономического общества. В библиотеке же устраивались в течение нескольких лет свидания и совещания работников разных партий — эсеров, социал-демократов.

Подписная плата в библиотеку была ничтожной, но она не позволяла даже оплачивать расходы по найму квартиры и оплате библиотекаря и прислуги, так как все получаемые с подписчиков деньги Рубакин тратил на ее содержание и на покупку книг. Так, в смете библиотеки за 1903 год значится в графе прихода 8500 рублей — это плата за чтение, залоги от читателей, доход от продажи каталогов и библиографических указателей и т.д. В главе же расходов значится 8440 рублей — на содержание помещения, жалованье библиотекарям (исключая самого Рубакина), покупку книг и периодических изданий, переплет, канцелярские расходы и т.д. Итого «чистой прибыли» 60 рублей в год. Иначе говоря, библиотека не приносила Рубакину никакого дохода и, тем не менее, жила и процветала, удовлетворяя потребности в чтении огромной массы населения.

С 1892 года, когда Рубакин взял библиотеку в свои руки, начинается быстрый ее рост. К 1900 году — к моменту своего 25-ти летия — библиотека насчитывала уже 57 тысяч томов (40 тысяч названий). В фонды ее стали вливаться отчасти благодаря покупкам, отчасти в результате пожертвований и даров другие библиотеки частных лиц. В нее поступили библиотеки (целиком) известных тогда педагогов А.Н.Бетхера, И.Ф.Рашевского, А.Кирпотенко, профессора Н.И.Незеленова.

Библиотека приобрела полностью издания Ф.Ф.Павленкова, К.Т.Солдатенкова, Л.Ф.Пантелеева, О.Н.Поповой, товарищества «Знание», «Библиотеки для самообразования» И.Д.Сытина, товарищества «Просвещения», товарищества «Общественная польза» и других.

С 1892 по 1907 год книжный фонд библиотеки увеличился более чем в 15 раз — с семи тысяч книг до 115 тысяч. Фонд расширялся не только за счет покупки отдельных частных коллекций и библиотек — целый ряд крупных частных библиотек был куплен по очень низким ценам, покупки книг у издательств, но и за счет бесплатных поступлений. Рубакин умел добывать книги всеми способами — от авторов, от издательств, от знакомых, все шло в общий котел.

В 1900 году в России было около тысячи частных библиотек, были и местные кружковые и общественные библиотеки. Рубакин завязал с ними связь для обмена книгами, для облегчения им приобретения новых книг по дешевой цене, посылал им свои авторские экземпляры, рассылал дублеты и т.п.

С 1894 по 1902 год было разослано таким образом свыше 10 тысяч книг. Создалась сеть межбиблиотечных взаимоотношений, то есть то, что приняло такое широкое распространение впоследствии.

Кажется просто невероятным, как мог один человек писать сотни научно-популярных книг и статей, вести отделы в издательствах, переписываться с читателями и руководить десятками библиотек, не считая своей собственной. При этом все им делалось бескорыстно, большинство его начинаний, за исключением собственной писательской работы, было совершенно бесплатным, это можно было бы назвать капиталовложением ума и знаний в сокровищницу народного просвещения.

Получив библиотеку в свое распоряжение, Рубакин сразу же начал ее перестраивать. Его перестройка была характерной и новой для того времени. В противоположность другим частным библиотекам Рубакин решил сделать основной упор на научную литературу, а не на беллетристику, и прежде всего на литературу научно-популярную. Это было большим риском, но Рубакин решил продолжать дело в такой форме, даже если библиотека поначалу будет давать убыток.

В 1900 году, подводя итоги деятельности библиотеки в связи с ее 25-летием, Рубакин писал: «Отдел научный должен стоять в правильно организованной библиотеке на первом месте. На втором должен стоять отдел литературный, беллетристический. В этот отдел входят произведения лучших поэтов и мастеров прозы, успевших занять известное место в истории литературы прошлого и настоящего времени, а также произведения моралистов, публицистов и критиков. Состав этого отдела должен быть особенно обширен и богат, так как большинство читателей пользуется прежде всего беллетристикой. Выразители общественных течений, художники, критики и публицисты должны занимать в этом отделе такое же место, какое они занимали в истории общественных течений. При такой постановке отдел беллетристики является отражением истории человеческих стремлений».

Для распространения знаний Рубакину было мало библиотеки. Поддержав инициативу группы учительниц, он организовал при библиотеке в 1892 году «Подвижной музей учебных пособий». Учреждение оригинальное, оно было единственным в своем роде не только в России, но, вероятно, и в Европе. Музей содержал довольно богатые коллекции экспонатов по минералогии, ботанике, зоологии, физике. Все эти экспонаты выдавались подписчикам — а таковыми были главным образом школы — на руки так же, как выдаются книги в библиотеке.

В нем работали Якобсон, М.И. Девель, Е.Д. Стасова, А.М. Коллонтай и другие. Вот что пишет о музее в своих воспоминаниях Е.Д. Стасова: «Большую роль в нашей работе играл «Подвижной музей учебных пособий». Он был создан учительницами воскресных школ, так как мы испытывали большой недостаток в этих пособиях. Каждая из учительниц принесла то, что у нее было: кто гербарий, кто минералы, или спиртовые препараты, или волшебный фонарь и картины к нему, или иллюстрации, вырезанные из журналов и иллюстрированных изданий. Все это помещалось в небольшой комнате, которую выделил нам при своей библиотеке Н.А. Рубакин. Во главе музея стояла учительница математики Мария Ивановна Страхова. Все предметы из музея выдавались, как книги в библиотеках.

Постепенно музей разросся и занял в том же доме на Большой Подьяческой уже несколько комнат, а затем один из наших абонентов, графиня София Владимировна Панина, построила для музея дом на углу Прилукской и Тамбовской улиц, с астрономической обсерваторией, лабораториями и большим зрительным залом».

С самого же начала своей работы в библиотеке Рубакин подошел к совершенно новым взглядам на роль и значение библиотек. Библиотека стала не какой-то лавочкой, в которой роль библиотекаря сводилась к выдаче книг по требованию читателей; она стала центром просвещения, а библиотекарь — руководителем чтения и выбора книг, советчиком читателя.

В 1895 году в книге «Этюды о русской читающей публике» Рубакин так писал о назначении библиотек:

«Для того чтобы библиотека могла правильно работать, и чтобы она могла служить не только удовлетворению личных и всяких иных вкусов, чтобы она была не одним развлечением, а могущественным орудием просвещения, каким должна быть книга, и тем более совокупность книг — литература, совокупный труд лучших умов человечества, сокровищница его знаний, мысли, чувств, стремлений и надежд — словом, чтобы библиотека была тем, чем она и должна быть, в ней необходимо должен находиться некоторый цикл книг. В этом-то цикле или, если можно так выразиться, библиотечном ядре и лежит центр тяжести каждой библиотеки, чтобы она могла занимать свое место в общей системе народного просвещения, а не только выдавать книги напрокат, получая за это плату или не получая ничего. Есть книги, которые должны быть в каждой открытой для публики библиотеке и отсутствие которых весьма невыгодно отражается на деятельности ее... Если можно так выразиться, библиотека должна быть книжным отражением вселенной. В основе библиотечного состава должна лежать система наук, философская схема, распределяющая все явления мировой жизни в известной последовательности и порядке, например, хотя бы схема наук О.Конта, которая вместе с тем, и схема явлений мира... Но не в схеме дело. Вся суть в том, чтобы было выполнено главное условие: на основании классификации явлений природы должен определяться и библиотечный состав, т.е. состав ядра. Это ядро должно представлять собой энциклопедию, хотя энциклопедию особенную — составленную из разных сочинений разных авторов, разных издателей, разных времен и народов. Эта энциклопедия, идя от общего к частному, должна заключать в себе некоторый минимум наук, абстрактных и конкретных (описательных) «чистых» — теоретических и прикладных. Эта минимум-энциклопедия для каждой мало-мальски порядочной библиотеки обязательна...

Но один цикл наук еще не вполне определяет библиотечное ядро. Библиотека должна не только иметь книги, распределенные по циклу наук, но облегчить всякому желающему путь к той науке, которая в данное время интересна ему. В хорошей библиотеке по каждой науке должен быть выбор таких книг, которые могли бы вводить в область знаний людей всяких степеней образования, от низших и до высших».

В этих высказываниях Рубакина уже содержатся основные положения, развитые им впоследствии в его теории библиопсихологии. Интересно, что такие мысли были им высказаны еще более чем за 25 лет до создания этой теории.

Библиотека Рубакина была, вероятно, первой частной библиотекой, издававшей каталоги как уже имеющихся в ней книг, так и книг, которые нужно было приобрести.

Не только давать книги читателю, но дать ему возможность еще до чтения ознакомиться с их содержанием и направленностью, выбрать то, что ему нужно или что его интересует, — вот цель этих каталогов. Роль библиотеки, таким образом, из пассивной переходит к активной, библиотека идет навстречу читателю, раскрывает ему все свои богатства — выбирай то, что тебе интересно. Поэтому составление каталогов и рекомендаций книг Рубакин рассматривал вовсе не как какую-то механическую работу, которую можно поручить любому библиотечному технику.

Библиографические указатели и каталог, по мысли Рубакина, должны были не только служить для данной библиотеки, то есть для руководимой им. Они должны были лечь в основу составления любой библиотеки, став, так сказать, тем, что теперь называют «типовыми проектами». Как писал Рубакин: «...каталог является руководящим началом для приобретения книг в библиотеку, а не только перечислением всего того, что там имеется. Книги, внесенные в этот каталог, могут быть по материальным причинам еще не приобретены библиотекой, но они тотчас приобретаются по первому требованию подписчиков».

Библиотека составила свыше 20 рекомендательных каталогов, и целью их, как он писал сам, была «революционизация книжного дела». Одни из них были предназначены для рабочих и крестьянских кружков, другие для пропагандистов и агитаторов, третьи для учащейся молодежи, четвертые для библиотекарей, пятые для учителей и т.д. Уже это показывает, что они составлялись не механически, а с учетом положения тех, кому они предназначались. Но в учет этого положения входили и возможности данных лиц вести революционно-пропагандистскую работу. Любопытно, что печатались эти каталоги обычно без подписи Н.А.Рубакина.

Если библиотека, по мысли Рубакина, «отражение вселенной», то правильно построенные каталоги, вернее система каталогов, должны отражать книжный состав библиотеки и вместе с тем привлекать и приближать книги к читателям. Рубакин разработал целую систему каталогов, считая их лучшим средством против «залежалости» книг, в том числе малочитаемых, «забытых». Каталог должен быть составлен так, чтобы читатель мог его читать с интересом и выбирать сам книги по нему.

«Центром библиотеки, — писал Рубакин, — является не книга, а живой человек и социальный коллектив». Соответственно этому Рубакин формулирует и цель каждой библиотеки: это «вооружение читателя знанием, пониманием, активным настроением в работе над самообразованием». «Библиотека, — говорил он, — это не место для пассивной выдачи книг читателю, как отпускают товар в лавке; это оружие, и оружие острое, это искры, которые зажигают человека интересом к науке, знанию, борьбе».

Для самого Рубакина библиотека служила тем материалом, из которого он черпал содержание своих научно-популярных книг. Писать он мог только в библиотеке, в окружении книжных полок с выстроенными на них книгами, журналами, газетами, брошюрами, каталогами. Он перерабатывал собранный и изученный им книжный материал на основании изучения языка читателей, их запросов, интересов.

Большинство ученых, занимающихся вопросами библиотечного дела, изучали крупные библиотеки — академические, публичные, национальные. Рубакин пошел по другому пути. Исходя из своих убеждений о том, что книга и библиотека должны идти к читателю, а не только читатель к библиотеке, он придавал особое значение библиотекам кружков и библиотекам для самообразования. Эти библиотеки были в непосредственной живой связи с читателями, и по ним легче всего можно было судить об интересах и пожеланиях читателей. И все теории Рубакина о книжном деле относились главным образом к таким библиотекам. Эти библиотеки должны были быть энциклопедическими — иметь книги по всем отраслям наук. Именно для них Рубакин и разработал теорию «библиотечного ядра», то есть основной группы книг, которые они должны иметь.

Впервые им были развиты эти теории в 1893 году в докладе «Книжное оскудение», сделанном в Вольном экономическом обществе в Петербурге.

Рубакин не был в принципе противником децимальной системы классификации книг в библиотеке, но для общеобразовательных библиотек он предложил свою систему, основанную на естественной классификации явлений природы и областей жизни.

Здесь была изложена и теория подбора книг для библиотечного ядра: на основе классификации психических и социальных типов читателей. По его мнению, в общеобразовательной библиотеке должны быть книги для всех главнейших типов читателей, наиболее распространенных в данной области.

Это, по существу, возлагало на библиотекаря трудную задачу: определить типы книг в его библиотеке и определить типы читателей. Это обязывало библиотекаря быть в тесном контакте с читателями, разговаривать с ними, ставить психологический диагноз, учитывая их классовое положение, их психический тип. Библиотекарь становился чем-то вроде врача, ставящего диагноз у постели неизвестного ему больного. Как диагноз ставится для назначения правильного лечения, так и диагноз психического типа читателя ставится для рекомендаций, соответствующих данному типу книг.

Рубакин говорил о библиотеках: «Мы должны сделать библиотеку живым организмом. Мы должны сделать этот организм своего рода питомником самых полезных общественных микробов. Каждая книга должна быть таким микробом, эти микробы должны лететь во все стороны... И не туда, куда полетит ветер, а туда, куда нам самим нужно, чтобы они летели».

Целый ряд работ Рубакина был посвящен разработке этой теории, имеющей целью, как он сам говорил, «максимальное внедрение книг в читательскую массу». Здесь им была предложена и осуществлялась «социально-психологическая теория рекомендации книг», опирающаяся на теорию консонанса и диссонанса типов книг с типами их читателей и предполагающая приспособленную для этой цели технику устройства и функционирования библиотек, выдачи книг, ведения библиотечной статистики. Все эти принципы Рубакин старался внедрять начиная с 1901 года в своей петербургской библиотеке. Таким образом, эта библиотека совершенно не имела характера какого-то коммерческого предприятия — она стала крупным педагогическим центром, центром просвещения и самообразования читателей.

Николай Александрович Рубакин считал, что создание новой психологической теории, которой он дал название «библиологической психологии», или «библиопсихологии», — главное научное достижение его жизни. А между тем из всего им сделанного в жизни именно библиопсихология возбудила больше всего возражений и критики со стороны наших ученых и именно из-за нее начали резко критиковать работы Рубакина в 30-е годы.

Создание этой теории началось еще тогда, когда Рубакин был совсем молодым человеком, когда вышли его первые научно-популярные книжки. Больше того, он и начал писать эти книжки, учитывая запросы читателей и их психические типы.

«Введение в библиологическую психологию» — первый капитальный труд по библиопсихологии — был отмечен только специалистами. На русском же языке уже в 20-х годах Рубакин напечатал ряд статей, развивающих его мысли в этой новой области: «О сбережении сил и времени в деле самообразования» (1914), «Этюды по психологии читательства» (1914), «Библиологическая психология как теория и практика книжного дела» (Прага, 1921), «Что такое библиологическая психология» (1924), «Психология читателя и книги» (1929). Рубакиным и была создана классификация типов читателей и типов книг. Все понимают, насколько трудно было провести такого рода классификацию и насколько надо было знать те книги, которые можно было рекомендовать читателям данного типа. Рубакин проделал колоссальную работу по классификации типов книг, и на основании этой классификации он, определив, с другой стороны, тип читателя, рекомендовал ему книги, соответствующие его психическому типу.

Рубакин составил анкеты для читателей, чтобы выяснить их психический тип. В опросном листке анкеты содержалось 37 вопросов, кратко сформулированных. Но тут же Рубакин замечает, что «ответы на прямо поставленные вопросы не показательны». Особенно показательно то, что записывается в опросном листке рефлективно, несознательно, необдуманно. Поэтому составитель опросного листка должен быть очень тонким, вдумчивым человеком, превосходно знакомым с социальными и психологическими условиями того места и времени, к каким относится анкета.

«Библиопсихология, — говорит Рубакин, — должна стать наукой объективной. Она должна стать такой для того, чтобы дать возможность всякому работнику книжного дела объективно ориентироваться во всей сложности этого дела в любое время и в любом месте... Объективная классификация книг должна помочь нам ориентироваться в бесконечном разнообразии книжных сокровищ... Объективная классификация авторов должна помочь нам ориентироваться в истории литературы... Значит, идеалом ее (библиопсихологии) должно быть точное знание».

Последние годы жизни Н.А.Рубакина

Рубакин никогда не принимал участия в публичных спорах и вообще не умел спорить и полемизировать. Он рассказывал о себе, что только один раз, будучи студентом, выступил как оратор на студенческом собрании и то ничего не мог сказать и его стащили с трибуны за фалды.

Он до наивности не любил полемики, хотя, по существу, в своих книгах постоянно ею пользовался. Живя последние сорок лет в тихой, спокойной среде, видя мировые события только издали, из благодатной тишины швейцарского захолустья, он не мог понять чувств, владевших людьми, принимавшими непосредственное участие в этих событиях. А окружающие его близкие люди с их «толстовским» настроением и мировоззрением отнюдь не могли помочь ему разобраться в событиях как следует. Они его незаметно для него увлекали на иной путь, придавали его боевому темпераменту и характеру иной оттенок, отвлекали его от того, чего он действительно желал и к чему стремился. Они тщательно стирали в его представлении понятия о классах, о классовой борьбе, подменяя их словами «человечество», «люди», «борьба за справедливость для всех», «отрицание какой бы то ни было диктатуры человека над человеком».

Он был пламенным ненавистником правящих классов. Ведь именно он, один из первых в литературе, подметил и описал новый тип революционного рабочего, крепкого и твердого, начинающего осознавать мощь своего класса, и противопоставил его «размагниченному интеллигенту» — крылатое выражение, ставшее в свое время ходячим обозначением упадочничества.

Можно сказать, что всю свою жизнь Рубакин боролся с царским и капиталистическим гнетом и их верным слугой — религией. Его первая напечатанная научная работа называлась «Обожествление животных» и разоблачала примитивные формы религии. Все его научные книжки были так написаны, что их содержание, так или иначе, било по религии.

Рубакин имел великое счастье дожить до победы над гитлеровской Германией. Ему было уже 83 года, когда на весь мир прозвучала великая весть об этой победе. Он думал о развитии Института библиопсихологии, об опубликовании своих законченных и находящихся в рукописи романов «Каиново семя», «Многоэтажная совесть», в которых выводил русскую интеллигенцию середины прошлого века.

До самого своего конца Рубакин жил и работал для России, для русского — советского народа, о нем думал всю свою жизнь, ему был верен.

Все, что он имел, он отдал русскому народу — свои знания, свой талант, свои книги.

Когда окончилась война, Рубакин лежал в постели — у него был тяжелый перелом ноги, который не мог срастись. 23 ноября 1946 года он не проснулся: утром, когда вошли к нему в спальню, он лежал мертвый в постели, с тихим и спокойным выражением на лице. Так закончилась полная работы и страсти жизнь одного из величайших просветителей русского народа.

Урна с прахом Николая Александровича Рубакина была перевезена из Лозанны в Москву в 1948 году и погребена на Новодевичьем кладбище, у Стены старых большевиков, на кладбище, где погребены лучшие русские люди, ученые и писатели, артисты, музыканты, художники. Скромная каменная урна, стоящая на уступе в стене древнего русского монастыря, имеет вид печати, лежащей на каменной книге, на которой выгравированы слова: «Да здравствует книга — могущественнейшее орудие борьбы за истину и справедливость!» — девиз, которому Рубакин был верен всю свою жизнь.

Алексей Максимович Горький в письме Рубакину от 18 октября 1922 года писал: «Когда-нибудь разумные люди сумеют оценить Вашу настойчивую, огромную работу истинного демократа. Много сделано Вами для одухотворения массы народной, я знаю это и очень хорошо».

В Советском Союзе Рубакин не был забыт. Когда в 1962 году наступило столетие со дня его рождения, сотни статей, заметок появились в газетах, и в них отмечался этот столетний юбилей и заслуги Рубакина перед русским народом. Вышел ряд книг, посвященных ему, в том числе его биографии, изданные издательством «Знание» и «Книга».

Цитаты Рубакина:

«Жизнь всегда учит гораздо большему, чем лучшая из лучших книг. Книга - только орудие и пособие. Не жизнь нужно проверять книгами, то есть теориями, а как раз обратно. Далеко не для всех людей пригоден совет: "читайте больше"».

«Знание должно служить творческим целям человека. Мало накоплять знания; нужно распространять их возможно шире и применять в жизни».

«Выбирать книги для своего и чужого чтения — не только наука, но и искусство».

«Никогда не прекращайте вашей самообразовательной работы и не забывайте, что, сколько бы вы ни учились, сколько бы вы ни знали, знанию и образованию нет ни границ, ни пределов».

Даты жизни и деятельности Н.А.Рубакина:

Введение

Александр Николаевич Рубакин посвятил свою книгу «Рубакин (Лоцман книжного моря)» своему отцу Николаю Александровичу Рубакину. Имя Рубакина в данное время мало кому-нибудь что-нибудь говорит, но тогда (1890 -- 1900) этот крупный талант, часто воевавший с цензурой, был лозунгом для писателей, работавших для народа. В 1962 году в СССР отмечалось столетие со дня его рождения, и все крупные газеты и журналы в Москве, Ленинграде и в ряде городов СССР так или иначе отметили эту дату. Рубакин не был забыт, и даже ничего не знавшая о нем молодежь заинтересовалась человеком, который больше всего работал для молодежи и книгами которого зачитывалась молодежь в течение многих десятилетий до революции, книги которого уничтожала царская цензура.

Люди, близко знавшие Николая Александровича Рубакина, говорят, что это был очень скромный и тихий человек. Старомодный, стариковски педантичный, внешне весь из прошлого века. Несколько десятков лет жители маленького швейцарского городка Кларана ежедневно, в одни и те же часы, со снисходительной улыбкой наблюдали, как с высокого холма спускается к Женевскому озеру на прогулку кряжистый, крепко сколоченный старик с развевающейся бородой. Негоцианты, владельцы больших и маленьких мастерских, магазинов и лавчонок, отелей и кафе, люди, застывшие в своем высокомерном благополучии и отвращении ко всякому, кто на них не похож, прощали этому человеку его странную внешность, его широкополую мятую шляпу, черную крылатку, даже калоши... Ведь в каждом городе должен быть свой чудак, и для кларанцев Рубакин был именно таким тихим и безобидным чудаком, городской достопримечательностью. Их мало занимало: кто этот русский, что он делает? Они знали, что старик чем-то знаменит, что он директор какого-то международного института, обладает многими почетными званиями. Они его терпели, и их даже не раздражало то, что Рубакин, на глазах которого выросло несколько поколений кларанцев, говорил по-французски с невыносимым русским акцентом.

1. Биография и деятельность Н.А. Рубакина
13 июля 1862 года у ораниенбаумского купца Александра Рубакина родился сын, которому предстояло прожить такие 84 года, в какие вместились самые напряженные и значительные годы истории человечества. Рубакин не оставил после себя мемуаров - ему их было некогда писать. А вспомнить ему было что! Кого только не знал, с кем только не общался этот бывший "купеческий сын"! Ленин и Плеханов, Толстой и Роллан, Красин и Луначарский, Плеве и Азеф... Какую бы уединенную гору ни выбирал пророк самообразования для того, чтобы там сочинять и оттуда рассылать заповеди своей веры, эта гора постоянно омывалась бурными потоками великих событий. Но по детству Рубакина об этом было бы трудно догадаться.

Рубакина книги начал собирать, еще не умея читать. В одиннадцать лет переделал пресловутого "Рокамболя" на пьесу, в двенадцать лет сочинил приключенческий роман и пьесу "Ни то ни се", в тринадцать лет стал издавать собственный рукописный журнал "Стрела", в шестнадцать лет напечатал в "Детском чтении" свою первую статью и получил первый гонорар - 16 рублей.

Способности у Рубакина были блестящие. Учился он на естественном факультете Петербургского университета, огромным увлечением изучал физиологию, занимался в одном студенческом научном кружке с Александром Ульяновым. Университет окончил с отличием. Любил естественные науки и одновременно посещал все лекции на историко-филологическом и юридическом факультетах. Нет, он не разбрасывался, вовсе не был тем, что в современной ему литературе называлось "увлекающейся натурой". Безудержное влечение к знаниям, а в еще большей степени к передаче их людям в нем отлично сочеталось с деловой хваткой и купеческим практицизмом во всем, что касалось его любимого дела. Еще будучи студентом, Рубакин был сложившимся просветителем и в этом усматривал свое призвание. Ему мерещилась широкая педагогическая деятельность, массовые библиотеки, разносторонние курсы, вечерние школы... Как и следовало ожидать, действительность внесла в этот план существенные поправки.

И к ученой и к чиновничьей карьере Рубакин был более чем равнодушен. У него было свое дело, и в нем он мог надеяться только на собственные силы. Правда, сил этих было много. На Большой Подьяческой улице в Петербурге он открывает свою частную "общедоступную" библиотеку. В основу ее Рубакин положил 6 тысяч книг из библиотеки своей матери. Через десяток лет в ней насчитывалось 115 тысяч. Только железное здоровье Рубакина могло выдержать работу, которую он на себя взваливал, дабы иметь деньги на пополнение своей библиотеки! Рубакин писал десятки статей, редактировал книги, держал корректуру книг самых разных издательств, заведовал изданием научно-популярных книг в фирмах О. Поповой, И. Сытина, Гершунина. Тогда именно у него выработалась привычка садиться за работу в пять часов утра, привычка, сохранившаяся у него до последнего дня жизни.

Библиотека Рубакина стала базой для тех самых воскресных рабочих школ, которые дали революционному рабочему движению первых рабочих-агитаторов, первых рабочих-марксистов. Для них Рубакин подбирал учебные пособия, прогрессивную научную литературу, нелегальные издания. Для них он вместе с Е.Д. Стасовой организовал при библиотеке первый в России Музей наглядных пособий. Рубакинская библиотека, естественно, стала местом явок для революционеров, местом, откуда расходилась по окраинам Питера нелегальщина. Все это делалось с ведома владельца библиотеки и при его активном участии. Рубакин сам был способен написать листовку, распространить нелегальное издание, выполнить рискованное конспиративное поручение.

И все же Рубакин не был революционером и не стал им, как не стал он и обычным просветителем, действующим "в рамках существующего строя". Именно в этот период жизни складывается в нем убеждение, что он нашел то самое звено, ухватившись за которое можно разорвать цепи социальной несправедливости, сковывавшие русский народ. Этим звеном является образование, знания. Ход мысли Рубакина был неукоснительно прям, выводы - как и всякие умозрительные выводы - непреложны. Неравенство в образовании - важнейшее орудие в руках господствующих классов. Оно поддерживается всей силой полицейского государства, могучим аппаратом церковного мракобесия, деятельностью тех образованных людей, которые пошли на службу к реакционерам. Надо пробить этот железный заслон и сделать - вопреки и помимо официальной системы образования - знания доступными всему народу. Нужны миллионы популярных книг, в которых знания предстанут такими, что приобщиться к ним сможет каждый. Тысячи всем доступных библиотек, целая армия энтузиастов-добровольцев, которые смело и уверенно станут направлять чтение миллионов людей. План великий, вдохновенный и очень наивный. Но при всей видимости его культуртрегерства он ничего общего не имел с обычным буржуазным просветительством. Рубакин видел в просветительстве революционную силу, он считал, что образование способно вызвать в разобщенных, забитых людях великую энергию, способную сломить существующий социальный и политический строй.

Нет надобности доказывать всю утопичность этого плана в реальных условиях России конца прошлого века, противопоставлять ему тот единственный путь развития, который был создан и разработан революционными марксистами и привел к созданию Лениным партии - главного рычага, повернувшего Россию от помещичье-буржуазного строя к государству рабочих и крестьян, к строительству социализма. Нам надлежит лишь рассмотреть драматическую историю того, как человек большого ума и пламенного сердца шел по пути, на котором сделал много великого и прекрасного, но который привел его на вершину Кларанского холма и сделал его не участником, а больше наблюдателем тех великих преобразований, к каким он стремился всю жизнь. Произошло это не только потому, что утопичны были рубакинские идеи. Сложной и запутанной оказалась жизнь самого Рубакина.

Особенностью Рубакина - просветителя, популяризатора, библиографа - было то, что он никогда не был чистым "книжником". Любая книга рассматривалась им в ее тесной взаимосвязи с читателем. Она была для него интересна и значительна лишь тогда, когда она читалась, делала полезную работу. Под этим углом зрения, он рассматривал все те сотни тысяч книг, которые переворошил на своем долгом веку. Еще в 1889 году он составил вместе с группой учителей воскресных рабочих школ "Опыт программы исследования литературы для народа".

Эту работу Рубакин напечатал в народническом журнале "Русское богатство", а затем издал отдельной книжкой. Книга была результатом длительного и очень интересного исследования. В своей библиотеке, в читальне за Невской заставой, в воскресных, рабочих школах Рубакин и его добровольцы помощники организовали всестороннее наблюдение за чтением, за жизнью книг у читателя. Рубакин разработал специальные анкеты, опросил 3946 человек, вступил в активную переписку со многими сотнями читателей.

Выводы его были резки и неутешительны. Подавляющее большинство книг - прогрессивных, полезных, написанных с лучшими намерениями - недоступны и мало понятны народу. Они создаются в полном неведении нужд народа, его духовных запросов, языка. Интеллигенция, создающая духовные ценности, не знает широкого читателя, не ориентируется на него и делает очень мало для приобщения простых людей к знаниям, к культуре. Эти выводы были Рубакиным развиты в его книге "Этюды о русской читающей публике", вышедшей в 1895 году и вызвавшей целую бурю откликов. Основываясь на широкой и умело составленной статистике, автор этой книги с таким нейтральным названием развернул перед читателем картину ужасающей духовной нищеты, сознательной изоляции трудящихся от прогресса знаний, оторванности интеллигенции от народа. Вместе с тем книга Рубакина была пропитана восхищением перед способностями русских рабочих и крестьян, перед их жаждой знания, верой в свое будущее.

Революционные настроения толкали Рубакина не только к "исследованиям". Он бегал на сходки, писал прокламации, протестовал против избиения студенческой демонстрации. В 1896 году его высылают из столицы в Рязань. В 1901 году снова арестовывают и на два года высылают из столицы под надзор полиции. Эти годы Рубакин провел в Крыму, в маленькой татарской деревушке вблизи Алушты. Весной 1903 года во время путешествия за границу со своей будущей второй женой Людмилой Коломийцевой (с первой женой, Игнатьевой, Рубакин разводится в 1904 году, поделив детей: младший сын остается у матери, старший, Александр, - у отца).

Рубакин, по его воспоминаниям, печататься начал очень рано -- в 1875 году, в возрасте 13 лет (писать начал еще раньше). Это были сатирические стихи. Им было опубликовано 350 журнальных статей, не считая газетных, написано и издано 280 книг и брошюр, в том числе 233 для читателей крестьян и рабочих, среди его брошюр насчитывалось 15 руководств для самообразования. За это же время Рубакин составил около 15 тысяч индивидуальных программ для чтения и самообразования.

47 написанных Рубакиным книг было запрещено и уничтожено царской цензурой тотчас же по их выходе в свет, семь книг искалечено цензурой. Научно-популярные книжки Рубакина были изданы на 28 языках (иностранных и народов нашей страны).

Насколько книги Рубакина по вопросам науки были любимы читателями и доходчивы, можно судить еще и по следующему факту: в первые годы после Октябрьской революции, когда в стране усилилась страшная разруха, когда бушевала гражданская война, когда бумаги не хватало даже для газет, советские органы власти переиздавали книги Рубакина огромными тиражами. Так, в 1919 -- 1920 годах Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов издал 22 книжки и брошюры в количестве 1420 тысяч экземпляров. Отпечатаны они были на очень плохой бумаге, выглядели очень неважно, но раскупались моментально. Советская власть сочла нужным издать эти книжки. «Среди тайн и чудес» переиздало издательство Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов (Москва, 1919 г.). Оно же -- «Самые дикие люди на земле», «Рассказы о делах в царстве животных», в том же году издательство Союза коммун Северной области переиздало «На плавающих льдинах по Ледовитому океану» (Петроград, 1919 г.).

О том, как читали Рубакина в первые послереволюционные годы, можно судить по статье, напечатанной в журнале «Красный Библиотекарь» (1923, № 4) «Какие авторы научной литературы пользуются успехом у читателя-рабочего». Вот что писал этот журнал: «По пяти рассматриваемым нами передвижкам на первом месте, оставляя далеко позади себя других авторов, стоит Рубакин (его книги по естествознанию и географии). Надо заметить, что его читаемость превышает значительно читаемость даже беллетристов... Рубакина читают и пожилые и молодые, и мужчины и женщины. Особенное впечатление он производит на малоразвитых, начинающих читателей, они прочитывают некоторые его книги по нескольку раз».

Книга «Среди тайн и чудес» была переиздана в Москве Издательством политической литературы в 1965 -- 1967 годах тремя тиражами каждый от 95 тысяч экземпляров до 150 тысяч.

В 1975 году в Москве в издательстве «Книга» вышел под редакцией младшего Рубакина двухтомник «Избранного» Н.А.Рубакина. Издание разошлось в несколько дней. В 1977 году в том же издательстве вышла его книга «Психология читателя и книги», опубликованная первый раз в Москве в 1929 году.

Еще при жизни Н.А.Рубакина в Германии, Франции, Италии и других странах вышел ряд работ о созданной Рубакиным новой теории -- библиопсихологии.

Но Рубакин не ограничивался только писанием и изданием книг, он поддерживал и расширял тесную связь со своими читателями путем личной переписки и личных знакомств. С 1889 по 1907 год он переписывался с 5189 читателями главным образом из трудящихся классов, а с 1911 по 1915 год с 5507. Даже после своего отъезда за границу он продолжал переписываться со многими тысячами старых и новых читателей, несмотря на все трудности этой переписки. К ним еще прибавились друзья, которых он приобрел за рубежом. Переписка Рубакина со своими читателями была, если можно так выразиться, перепиской деловой, в которой он не просто разговаривал с читателями, а руководил их самообразованием.

Рубакин имел великое счастье дожить до победы нашей Родины над гитлеровской Германией. Ему было уже 83 года, когда на весь мир прозвучала великая весть об этой победе. А для него это было тоже немалой и личной радостью, так как он узнал о том, что я, его сын, был освобожден из фашистского концлагеря и прибыл в Москву.

23 ноября 1946 года Н.А.Рубакин скончался в Лозанне. Урна с прахом Николая Александровича Рубакина была перевезена из Лозанны в Москву в 1948 году и погребена на Новодевичьем кладбище.

Заключение

Николай Александрович Рубакин прожил почти 85 лет. Он жил в самую бурную, самую великую эпоху истории нашей страны. Он еще застал в своей жизни и борьбу «Народной воли» против царского самодержавия, и разгром этой организации, нарождение нового, марксистского течения русской революционной мысли, и темную реакцию конца 60-х и начала 90-х годов прошлого века, и мощный подъем революционного движения в начале века, и первые грандиозные выступления пролетариата в 1905 году, и новый разгул кровавой реакции в последующие годы, и снова подъем революционного движения, и, наконец, Великую Октябрьскую социалистическую революцию. Он пережил русско-турецкую войну 1876 -- 1877 годов, и русско-японскую войну 1904 -- 1905 годов, и первую империалистическую мировую войну, и великую войну Советского Союза с германским фашизмом. И почти во всех этих событиях он так или иначе участвовал, все они отражались на его общественной и личной жизни. Он прожил почти 40 лет в Швейцарии, далеко от Родины и в то же время работал только для Родины.

Список использованной литературы

1. Разгон Л.В. Последний энциклопедист. // Живой голос науки. М.: Детская литература, 2010. - С. 159 - 193.
2. Рубакин А.Н. Рубакин (Лоцман книжного моря). М.: Мол. Гвардия, 1979. - 204с.
3. Шишкин М. Русская Швейцария: литературно-исторический путеводитель. М.: Вагриус, 2014. - 656с.

Николай Александрович Рубакин (1 (13) июля 1862, Ораниенбаум - 23 ноября 1946, Лозанна) - русский книговед, библиограф, популяризатор науки и писатель.

Родился в купеческой семье, отец его был городским головой в Ораниенбауме.

Окончил Петербургский университет, пройдя курс обучения одновременно на трех факультетах - естественном, историко-филологическом и юридическом, и посвятил себя той идейной издательско-библиотечной деятельности, которая составляет одну из наиболее характерных черт русского народолюбия конца XIX века.

В качестве члена и секретаря комитета грамотности, Н. А. Рубакин был в числе первых, положивших начало оживлению этого долго дремавшего учреждения. Ему же принадлежит инициатива учреждения при педагогическом музее особого отдела для самообразования.

В качестве руководителя издательских фирм О. Н. Поповой, И. Д. Сытина и товарищества «Издатель», Рубакин много сделал для проведения в народную массу и в публику хорошего и серьёзного чтения.

Потребности читающей публики Рубакин изучал систематически, составив сначала «Программу по исследованию литературы для народа» (1889), а затем вступив в обширную корреспонденцию с лицами, отозвавшимися на программу. В связи с другими исследованиями русского книжного и библиотечного дела, это дало Рубакину материал для чрезвычайно интересных докладов и статей, изданных отдельно под заглавием: «Этюды о русской читающей публике».

Сотрудничал с издательницей Александрой Калмыковой.

Н. А. Рубакин - участник русской революции 1905–1907 гг. С 1907 г. жил в Швейцарии, где собрал уникальную русскую библиотеку, постоянно пополнявшуюся книгами, выходившими в России.

Согласно завещанию, его уникальная библиотека была передана России и составляет фонд «Рб» в Российской государственной библиотеке в Москве.

Скончался в 1946 г. в Лозанне и был похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище.

«Да здравствует книга - могущественнейшее
орудие борьбы за истину и справедливость!»

Надпись на могиле Н.А. Рубакина в Москве

Русский библиограф, популяризатор науки и писатель, активно разрабатывал задачи пропаганды книг и чтения, вопросы самообразования.

В 13 лет Николай Рубакин стал издавать рукописный журнал «Стрела», а в 16 лет - напечатал первую статью в журнале «Детское чтение».

Окончил естественный, историко-филологический и юридический факультеты Петербургского университета.

«В 1880 году Рубакин познакомился с философией Огюста Конта и его «религией человечества» и сразу им увлёкся. Увлечение Контом он сохранил до конца своих дней и был, вероятно, последним «континианцем» на свете. Его особенно прельстила классификация наук по Конту и принцип энциклопедичности образования. Поэтому, поступив в 1880 году в Петербургский университет, он решил учиться сразу на всех трёх факультетах. Он поступил на естественный факультет, так как там изучали «точные науки», основу всех наук, по Конту , но одновременно посещал лекции двух других факультетов и проходил их курсы. Кроме того, Рубакин, стал доставать лекции крупных учёных - профессоров других университетов (Чупрова, Буслаева, Веселовского и т. д.). Как он сам пишет, «за 5 лет я одолел все три факультета систематически. Вместе с ним, по его словам, тоже по три факультета, окончили и его товарищи по университету, впоследствии известные учёные - химик В. И. Вернадский , ботаник и географ А. Н. Краснов, физик И. П. Лебедев, историк И. М. Гревс».

Рубакин А.Н., Рубакин (Лоцман книжного моря), М., «Молодая гвардия», 1967 г., с.15.

Ещё будучи студентом, открыл в 1888 году платную публичную библиотеку в Санкт-Петербурге по адресу: ул. Большая Подъяческая (бывшая Морская Мастерская) дом 31, в основе которой было 6000 книг из собрания его матери. В этом же доме и жила семья Рубакиных. Позже фонд вырос до 57 000 томов.

Эта библиотека стала базой для воскресных рабочих школ, которые получали книги принципиально бесплатно . Но, проведя специальное исследование, Н.А. Рубакин выяснил: большинство книг, увы, непонятно народу. В 1889 году он составил «Программу по исследованию литературы для народа»

За антиправительствественные выступления Н.А. Рубакин дважды подвергался аресту и высылке из столицы.

С 1908 года и до конца своих дней Н.А. Рубакин жил в Швейцарии, где также создал публичную библиотеку, содержащую, в том числе и нелегальную литературу. Библиотека пополнялась и за счёт даров учёных, писателей и журналистов. Основные требования владельца к читателям библиотеки: бережное обращение и возвращение взятых книг.

Общение с читателями библиотеки привело Н. А. Рубакина к убеждению о существовании различных типов читателей, которые он описал, заложив основы библиопсихологии, которая, по его мнению, «есть наука о социальном и психологическом воздействии книги».

«И правда, что значит быть образованным? Это значит прежде всего знать и понимать возможно шире, глубже и разностороннее жизнь как в отдельных её проявлениях, так и во всем целом, самого себя и всё окружающее как в его прошлом, в его истории, так и в настоящем, а насколько возможно, и в будущем.
Но знать и понимать жизнь для человека действительно образованного - этого ещё недостаточно. Есть нечто особенно важное и необходимое для каждого из нас и для человечества в его целом.
Это нечто - творчество, способность к работе созидания, к инициативе, к переделке окружающей жизни. Человек во время процесса своей жизни не может не вносить в неё кое-чего своего, не может не изменять, не дополнять её, не переделывать, не творить, не разрушать.
Какие же переделки и изменения должен он вносить в жизнь? Что и в каком направлении творить и разрушать? Какие задачи себе и другим поставить? К каким целям и идеалам стремиться?
На все эти вопросы всякий мыслящий человек тоже не может не искать ответов, к тому же возможно определённых, точных, глубоких и ясных.
Это тоже одна из насущнейших задач образования - и именно образования общего - одинаково необходимого и важного для всех людей. В тот же круг естественно входит ещё одна не менее важная задача - умение действовать, творить, проводить свое в жизнь - задача чисто практическая, прикладная, но ею-то и измеряется не только истинность предыдущих двух, но и их справедливость, т. е. их нравственное значение, их житейская сила, их жизненный смысл.
Усвойте определённый, законченный круг возможно точных знаний; определите цели вашей жизни, ваших стремлений, вашей работы, научитесь осуществлять их как в целом, так и в мелочах, на практике, и в вашей личной и в общественной жизни - таковы задачи образования. Таковы задачи общего образования, т. е. такого, которое необходимо для всякого человека, кто бы он ни был, и во всяком случае - для огромнейшего большинства людей. Всякий, кто желает жить мало-мальски человеческой жизнью, кто стремится углублять, расширять, украшать её, делать её и возвышеннее и напряженнее, в отличие от жизни общественных болот и лесов, не может не стремиться к общему образованию, не может не желать сделать из себя нечто большее, нечто лучшее, чем то, что он теперь представляет собой.
Общее образование - цель очень многих и многих людей в настоящее время. Во имя блага, как личного, так и общественного, всячески надо помогать тому, чтобы эта цель сделалась целью всех, - помогать всеми возможными способами распространению общего образования...»

Рубакин Н.А., Книжные богатства, их изучение и распространение / Библиологическая психология, М., «Академический проект»; «Трикста», 2006 г., с. 429.

Критерием ценности научно-популярной книги исследователь считал не объём знаний, а степень её влияние на читателя, или: «Не учить, а образовывать!».

Незадолго до смерти Н.А. Рубакин составил таблицу: прочитано - 250 000 книг; создано - 49 больших научных работ; собрано - 230 000 книг; составлено и разослано - 15 000 программ по самообразованию; опубликовано - более 350 статей в 115 периодических изданиях.

В юности и старости он собрал две большие библиотеки (около 100 000 томов каждая), которые передал в дар общественным учреждениям России.