Воспитание детей 

"образ протопопа аввакума в житии и в современной отечественной литературе". Два проклятия протопопа аввакума Почему аввакума не причислили к лику святых

Древнерусская литература

Аввакум Петров

Биография

Аввакум Петров (протопоп Аввакум), писатель, один из основателей русского старообрядчества, родился в 1620 г., в селе Григорово Нижегородского уезда в семье священника. Отец умер, когда Аввакуму исполнилось 16 лет. Мать оказала большое влияние на его нравственно-религиозное развитие. В 1638 г. Аввакум обзавелся женой и поселился в селе Лопащцы, где был рукоположен в диаконы, а в 1644 г. - в священники. Раздоры с местным «началием» привели к тому, что в 1647 г. он с женой и сыном ушел в Москву. Там Аввакум сблизился с членами «Кружка ревнителей благочестия», центральной фигурой которого был духовник царя Алексея Михайловича С. Вонифатьевич, с целью борьбы с недостатками и пороками духовенства. Членом «Кружка» был архимандрит Новоспасского монастыря, будущий патриарх Никон. Затем Аввакум познакомился и с царем, а когда Никон стал патриархом 1652 г., Аввакум был назначен протопопом. Он ратовал за строгость нравов, за уплату налоги в патриаршую казну мирянами, и духовенством, за что был избит толпой и бежал в Москву, где остался служить в Казанском соборе, что неподалеку от Красной площади. В том же 1652 г. выступил против реформы Церкви, проводимой Никоном, за что был арестован и через год выслан в Тобольск.

Проповедями за чистоту нравов и благочестие, за приверженность старой вере восстановил против себя и прихожан, и местное начальство и по доносу был сослан в Якутск, откуда началось его беспрерывное странствие по острогам Сибири. Был не раз нещадно бит кнутом, содержался зимой в неотапливаемых подвалах и башнях. После 10 лет скитаний вернулся в Москву. В 1666 г. решением Церковного собора лишен сана и предан проклятию, а в 1667 г. с тремя единомышленниками сослан в Пустозерск и посажен в «земляную тюрьму». Но и там выказывал непризнание новой, никонианской Церкви, отстаивал «древлее византийское благочестие». В тюрьме написал 80 посланий, писем и челобитных с разъяснениями причин смысл своего противостояния «никонианам». Еще сочинил автобиографическое «Житие» и «Книгу бесед», распространились по России рукописными копиями его сторонников.

В апреле 1682 г. Аввакум и трое его союзников Лазарь, Епифаний и Федор (расстриги) решением очередного Церковного собора 1681-1682 гг., были заживо сожжены в срубе в Пустозерске 14 апреля 1682 г.

Аввакум Петрович (Протопоп Аввакум) родился 25 ноября 1620 года в нижегородских пределах в селе Григоровка за Кудмою рекою. Родом из бедной семьи приходского священника, Аввакум довольно рано приобретает известность у населения как изгнанник бесов. По наставлению матери, Аввакум в семнадцать лет женится на четырнадцатилетней обедневшей дочери кузнеца - Анастасии Марковне, которая позже ему стала верным другом во всех трудностях и помощницей в спасении.

В 1642 года Аввакум становится диаконом, а через два года был рукоположен в попы. В это время в характере Аввакума проявляется строгость к себе и ригоризм, который категорически не приемлет любые компромиссы и не учитывает другие принципы, хоть как-то отличные от исходного.

После того, как Аввакум два раза спасался бегством из Лопатин, он был назначен протопопом в Юрьевец-Подольский, из которого в 1651 году ему также пришлось спасаться бегством в Москву.

В столице Аввакум занимает, вероятно первое место среди приверженцев старины и становится первой жертвой преследования, которому подверглись противники патриарха Никона.

В сентябре 1653 года по приказу Никона Аввакума хотят расстричь, но царь заступается за мученика и Аввакума Петровича ссылают в Тобольск.

Своими проповедями за чистоту нравов и за непоколебимую приверженность старой веры, Аввакум настраивает против себя прихожан и начальство и его ссылают в Якутск, откуда начинается его тяжелое путешествие по суровой Сибири.

Проскитавшись десять лет, Аввакум Петрович возвращается в Москву где его на четырнадцать лет сажают в тюрьму, после чего сжигают в срубе в Пустозерске.

За свою жизнь Протопоп Аввакум Петрович создал сорок три сочинения, в том числе такие известные, как «Книга толкований», «Книга обличений», «Книга бесед» и «Житие». У старообрядцев Аввакум считается исповедником и священно-мучеником.

ИСТОКИ РАСКОЛА

В XVII столетии Россию ждали события, потрясшие духовную основу государства

Церковь. Мы уже упоминали о конфликтах XV-XVI вв., связанных с борьбой

между иосифлянами и нестяжателями. В XVII в. интеллектуальные споры

получили свое продолжение в крайней форме церковного раскола. Как и всегда

в акматической фазе, при всеобщем увлечении борьбой за власть дела более

прозаические: хозяйственные нужды, забота о просвещении, культуре и тому

подобное - не то чтобы игнорировались, но поневоле уходили на второй план.

Жизнь же - прежде всего проза, то есть обычай, обиход, традиция, а Смута

ввергла страну в большой беспорядок, даже в хаос.

Беспорядок обнаружился и в Церкви, которая не смогла выполнить роль

"духовного врача", хранителя нравственного здоровья народа. Естественно,

что после Смуты реформа Церкви стала самой насущной проблемой. Реформу

проводили не архиереи, а священники: протопоп Иван Неронов, духовник юного

царя Алексея Михайловича Стефан Вонифатьев, знаменитый Аввакум. Эти

"ревнители благочестия" действовали по двум направлениям. Во-первых, в

области "социального христианства", под которым подразумевались устные

проповеди и непосредственная работа среди паствы: закрытие кабаков,

устройство богаделен, приютов для сирот. Во-вторых, они занимались

исправлением обряда и собственно богослужебных книг.

Остро стоял вопрос о так называемом многогласии. В храмах Великороссии для

экономии времени практиковались одновременные службы разным святым и разным

праздникам, ибо службы были очень длинные и выстаивать их целиком

московитам было недосуг: то в Орду надо ехать, то в Тверь, а то с татарами

сшибка. В предшествующие времена многогласие никого не волновало. Иначе

взглянули на него в эпоху бунтов и самозванцев: теперь казалось, и в этом был резон, что прихожане выходят из-под влияния Слова Божьего. Это надлежало исправить и было

исправлено. Единогласие восторжествовало.

Однако конфликтная ситуация этим не была исчерпана, напротив, конфликт

только разрастался. Его обусловили различия в московском и греческом

обряде, прежде всего в перстосложении: великороссы крестились двумя

перстами, греки - тремя. Эти различия привели к спору об исторической

правоте. Фактически спор свелся к выяснению вопроса о том, появился ли

русский церковный обряд - двуперстие, осьмиконечный крест, богослужение на

семи просфорах, сугубая "аллилуйя", хождение посолонь, то есть по солнцу,

переписчиками богослужебных книг или нет.

Доказано (в частности, Е.Е.Голубинским - самым авторитетным историком

Церкви), что русские вовсе не исказили обряд и что в Киеве при князе

Владимире крестились двумя перстами - точно так же, как крестились в Москве

до середины XVII в. Дело в том, что в эпоху христианизации Руси в Византии

пользовались двумя уставами: Иерусалимским и Студийским, - которые в

обрядовом отношении разноречили. Восточные славяне приняли и соблюдали

первый; у греков, а вслед за ними и у других православных народов, в том

числе у малороссов, возобладал второй.

Вообще следует сказать, что обряды - это не догматы. Догматы должны быть

святы и нерушимы, обряды же могут меняться, что на Руси происходило не раз,

и притом без особых потрясений. Например, при митрополите Киприане: в 1551

г. Стоглавый собор понудил псковичей, употреблявших троеперстие, вернуться

к двуперстию. Но к середине XVII в. обстоятельства радикально изменились.

Уходила в прошлое "светлая Русь" с ее относительным единством в

мировоззрении и поведении людей. Стране предстоял троякий выбор:

изоляционизм (путь Аввакума); создание теократической

вселенско-православной империи (путь Никона); вхождение в "концерт"

европейских держав (выбор Петра), с неизбежным подчинением Церкви

государству. Присоединение Украины сделало проблему выбора еще актуальнее,

ибо приходилось думать о единообразии церковного обряда. Появившиеся на

Москве еще до присоединения Украины киевские монахи, самым замечательным из

которых был Епифаний Славинецкий, стали настаивать на исправлении церковной

службы и книг в соответствии со своими представлениями.

В этот острый момент умер патриарх Иосиф (1652). Нужно было избрать нового

патриарха; без патриаршего благословения в ту пору на Москве никакого

государственного, а уж тем паче церковного мероприятия провести было

невозможно. Сам царь Алексей Михайлович, человек благочестивый и набожный,

был сильно заинтересован в скорейшем избрании патриарха и хотел видеть на

патриаршем престоле своего "собинного друга" - новгородского митрополита

Никона, которого очень ценил и с которым всегда считался.

ЦАРЬ И ПАТРИАРХ

Типичный человек акматической фазы, будущий патриарх московский Никон был

человеком крайне тщеславным и властолюбивым. Происходил он из мордовских

крестьян и в миру носил имя Никиты Минича. Сделав головокружительную

карьеру, Никон прославился твердым нравом и суровостью, характерной не

столько для церковного иерарха, сколько для светского властителя. Не

удовлетворяясь своим огромным влиянием на царя и властью над боярами и

руководствуясь принципом "Божее выше царева", Никон задумал узаконить свои

права, получив власть в государстве, равную царской.

Вопрос об избрании Никона на патриарший престол был решен заранее, так как

многие бояре поддержали желание царя и в пользу кандидатуры Никона

высказались в своих посланиях православные патриархи Востока:

константинопольский, иерусалимский, антиохийский и александрийский. Никон,

конечно, знал об этом, но, желая иметь абсолютную власть, прибег к

давлению. Во время процедуры поставления в патриархи он в присутствии царя

демонстративно отказался принять знаки патриаршего достоинства. Все были

потрясены, сам Алексей Михайлович опустился на колени и со слезами на

глазах умолял Никона не отказываться от сана. И тогда Никон сурово спросил,

будут ли его в случае избрания чтить как отца и архипастыря и дадут ли ему

устроить Церковь в соответствии с его желаниями. Лишь получив царское слово

и согласие на это всех присутствовавших, Никон согласился взять символ

патриаршей власти - посох первого жившего в Москве русского митрополита

Царь исполнил свое обещание. Никон получил огромную власть и аналогичный

царскому титул "Великого Государя" (1652). Но, будучи человеком

пассионарным, Никон в соответствии с духом времени не всегда был сдержан,

распоряжаясь своей властью, не только по отношению к людям Церкви, но и по

отношению к князьям и боярам. Поэтому Алексею Михайловичу иногда

приходилось браться за перо и в письмах просить Никона быть помягче к тому

или иному вельможе, который имел несчастье прогневать патриарха.

"Ревнители благочестия" поначалу совсем не опасались вновь избранного

патриарха, ибо были с ним коротко знакомы и принадлежали к числу его

единомышленников. Так же как и они, Никон был сторонником введения

единогласия и сам в начале своего патриаршества крестился двумя перстами.

Но Епифаний Славинецкий не терял времени даром: через некоторое время он

сумел убедить Никона, что его друзья не правы и исправлять церковные книги

все-таки необходимо. В Великий пост 1653 г. Никон в особой "памяти"

(меморандуме) предписал своей пастве принять троеперстие. Сторонники

Вонифатьева и Неронова воспротивились этому - и были Никоном сосланы. Тогда

же в Москву прибыл горячий поклонник (а после столь же горячий противник)

Никона - антиохийский патриарх Макарий, и в стране было официально

объявлено о введении троеперстия, а те, кто продолжал употреблять при

молитве двоеперстие, были преданы церковному проклятию. Позднее (1656)

церковный собор подтвердил такой порядок, и пути Никона и его бывших друзей

разошлись окончательно.

Интересно, что именно отношение к своим бывшим друзьям ярко характеризует

императивы поведения Никона. Когда Иван Неронов, сосланный Никоном, решил

примириться с нововведениями, он был немедленно прощен - Никон отнесся к

нему великодушно. Его, как видим, интересовало лишь беспрекословное

подчинение своей патриаршей власти. Но те, кто, как протопоп Аввакум, не

пожелали поступиться своей совестью и склониться перед властью Никона,

акматической фазы, стремящегося к идеалу победы: ему не важны доводы или

поиски истины в интеллектуальных спорах. Для него важно, чтобы все признали

его власть и никто не смел с ним спорить.

Так совершился раскол русского православия: сторонники "древлего

благочестия" оказались в оппозиции к официальной политике, а дело церковной

реформы было поручено украинцу Епифанию Славинецкому и греку Арсению.

Интересен вопрос: почему Никон оперся не на своих друзей, а на приезжих

монахов-украинцев? А главное, почему эту политику Никона поддержали и

большинство прихожан, и собор, и царь Алексей? С этнологической точки

зрения, ответ очень прост. Сторонники Аввакума отстаивали превосходство

местного варианта православия, сложившегося в Северо-Восточной Руси в XIV

в., над традицией вселенского (греческого) православия. "Древлее

благочестие" могло быть платформой для узкого московского национализма и

соответствовало идеалу "Третьего Рима", "светлой Руси". С точки зрения

Аввакума, православие украинцев, сербов, греков было неполноценным. Иначе

за что же Бог покарал их, отдав под власть иноверцев? Православие Аввакума,

таким образом, не могло быть связующей основой суперэтноса как скопления

близких, но разных народов. Представители этих народов рассматривались

старообрядцами лишь как жертвы заблуждения, нуждавшиеся в переучивании.

Разумеется, такая перспектива ни у кого не вызвала бы искренней симпатии и

желания объединиться с Москвой. И царь, и патриарх прекрасно понимали сию

тонкость. Поэтому, стремясь к росту и расширению своей власти, они

ориентировались на вселенское (греческое) православие, по отношению к

которому и православие русских, и православие украинцев, и православие

сербов были не более чем допустимыми вариациями.

Именно в установлении вселенского характера русского православия состоит

историческая заслуга патриарха Никона. Но, к сожалению, крутой нрав Никона

продолжал сказываться, постепенно создавая ему много противников среди

бояр. Последние всячески стремились испортить отношения патриарха и царя и

преуспели в этом. Началось все вроде бы с мелочей. В 1658 г., во время

очередного праздника, царский окольничий, прокладывая, по обычаю, дорогу

для государя, ударил палкой патриаршего человека. Тот начал возмущаться,

называя себя "патриаршим боярским сыном", и тут же получил еще один удар

палкой - по лбу. Никон, узнав об этом случае, пришел в крайнее негодование

и потребовал у Алексея Михайловича расследования и наказания виновного

боярина. Но расследование не было начато, а виновный остался безнаказанным.

Видя изменившееся отношение царя к себе, Никон решил еще раз прибегнуть к

приему, уже испытанному им при восшествии на патриарший престол. После

обедни в Успенском соборе он снял с себя патриаршие ризы и объявил, что

оставляет место патриарха и уходит жить в свой любимый Воскресенский

монастырь под Москвой, называемый Новым

Иерусалимом. Попытки народа остановить патриарха были безуспешны. Несмотря

на то что народ выпряг лошадей из его кареты, Никон не изменил своего

решения и ушел в Новый Иерусалим пешком.

Патриарший престол остался пустым. Никон рассчитывал на испуг Алексея

Михайловича, но просчитался. Царь не приехал к нему. Начались долгие годы

борьбы Никона за патриарший престол. Перипетии этой борьбы очень интересны,

но малосущественны для нашей темы. Царь старался добиться от Никона

окончательного отказа от патриаршего звания и возвращения патриарших

регалий, чтобы можно было избрать нового патриарха. Никон же стремился

доказать, что он волен вернуться на патриарший престол в любой момент.

Такое положение было, конечно, абсолютно нетерпимым.

Тогда Алексей Михайлович прибег к посредничеству вселенских патриархов.

Однако дождаться их приезда оказалось нелегко: только в 1666 г. в Москву

прибыли двое из четырех патриархов - антиохийский и александрийский,

имевшие, правда, полномочия от двух других православных патриархов -

константинопольского и иерусалимского. Несмотря на все уловки и

сопротивление Никона, он все же предстал перед судом патриархов и был лишен

своего сана. Однако тот же собор 1666-1667 гг. подтвердил правильность всех

церковных реформ, предпринятых Никоном. Нововведения патриарха получили

официальное утверждение, но самому Никону суждено было наблюдать торжество

своей политики простым монахом, сосланным в отдаленный северный монастырь.

Совершенно иной была судьба Аввакума.

КОСТРЫ

Сосланный в Пустозерск (1667), опальный протопоп не прекратил своей

проповеднической деятельности. Приходившие к нему богомольцы уносили в

своих посохах многочисленные послания, обличавшие никониан, звавшие к

защите традиций "древлего благочестия". Вместе с тем раскольники не

ограничились только проповедью старого обряда. Множество проповедников

выступило с призывами к самосожжению как единственному пути спасения души.

самом деле это не совсем так. Аввакум не проповедовал самосожжения,

рассматривая его лишь как одно из средств в борьбе с никонианами,

допустимое для всех желающих. Прекрасный знаток "бунташного века",

А.М.Панченко показал, что проповедь самосожжения возникла не на пустом

месте. Она была предварена теорией "самоуморения" старца Капитона,

деятельность которого развернулась еще в 30-х годах XVII в. Учение Капитона

было одной из многочисленных жизнеотрицающих ересей, исходивших из

признания благости самоубийства. Конечно, подобные воззрения никак нельзя

назвать христианскими.

Аввакум, вне сомнения, был наиболее значительным оппонентом никонианства, а

в глазах противников. Не случайно царь, желая преодолеть церковные

конфликты, предлагал в 1664 г. Аввакуму занять место своего духовника. Но

Аввакум не пошел на компромисс. Он продолжал выступать с призывами и

обличениями, написал талантливую и яркую автобиографическую книгу "Житие

протопопа Аввакума" и вообще всячески досаждал "начальству" поучениями.

Кончилось это для него плохо.

Когда в 1676 г. умер царь Алексей Михайлович, на московском престоле

оказался его сын - тихий и впечатлительный Федор Алексеевич. Царь Федор

уделял много внимания вопросам благочестия, в решении которых он был весьма

щепетилен. Зная характер нового царя, Аввакум решил воспользоваться

мнительностью набожного Федора и попытаться отвратить его от никонианства,

Он написал царю письмо, в котором сообщил, что видел во сне Алексея

Михайловича горящим в аду за грех отпадения от истинной веры, и призвал

Федора Алексеевича отринуть "никонианскую прелесть", дабы самому избежать

подобной участи. Но Аввакум просчитался. Федор и мысли не допускал, что его

отец может быть грешником. Аввакум и его союзники "за великие на царский

дом хулы" были сожжены (1682).

Мученическая смерть Аввакума окончательно разделила никониан и

старообрядцев. Иной стереотип поведения старообрядцев выделил их из

основной массы русских и создал еще один оригинальный субэтнос. Но при этом

общеэтнические связи разрушены не были. Так, старообрядцы своими

партизанскими действиями весьма помогли Меншикову одержать победу при

Лесной (1708). Но в дальнейшем, в XVIII- XIX вв., распавшись на множество

"толков" и "согласий", старообрядцы постепенно потеряли пассионарность и

превратились из активного субэтноса в конвиксию. К XX в. у них оставались

лишь некоторые элементы своего стереотипа поведения, напоминающие о бурных

событиях русской истории XVII в.

ПРАВИТЕЛЬСТВО И СТРЕЛЬЦЫ

Война с Польшей за Украину, возвращение Смоленска, освоение Сибири - все

это потребовало от России огромных усилий, которые частично были

компенсированы достигнутыми результатами: страна при Алексее Михайловиче в

ряде западных районов вышла на те границы, которые она имела до Смутного

времени. И тем не менее, затраты пассионарности оказались столь велики, что

уже к началу 70-х годов XVII в. явственно обозначился пассионарный спад.

Очень скоро он привел к тем же последствиям, что и пассионарный спад второй

половины XVI в.: возникла опасность для политического режима страны и даже

для ее существования.

Со времен Смуты низовья Волги служили России своего рода сточной канавой.

Туда убегали люди субпассионарные, склонные к "воровству", недостаточно

энергичные для того, чтобы нести государеву службу или вести крестьянское

хозяйство. Волга кормила рыбой, а богатые прибрежные пастбища в изобилии

давали мясо. Однако субпассионарии не могли упорядочить собственное

существование, да они и не стремились к этому. Их основной деятельностью

стали набеги на соседние народы и их грабежи. Отток пассионариев из числа

казаков и московских служилых людей на западные границы и в Сибирь сделал

низовья Волги практически беззащитными. Результаты этого не замедлили

сказаться. Когда среди аморфной "голутвы" (голытьбы) появился талантливый и

энергичный вождь - казак с Дона Степан Разин, - последовал взрыв.

Перипетии разинской борьбы хорошо известны и не требуют изложения. Важен

следующий пункт его "политической программы": превращение всего населения

России в казаков. С этнологической точки зрения, это привело бы к упрощению

системы и вряд ли пошло бы на пользу России. Ведь благодаря сословному

разнообразию российский суперэтнос мог противостоять врагам и развивать

собственную культуру.

В 1671 г. небольшой регулярный отряд князя Барятинского разбил под

Симбирском разинское войско. Атаман бежал на Дон и был выдан казаками

московскому правительству, так как они меньше всего хотели смешиваться со

всем населением и превращаться в безликую аморфную массу, хотя бы и под тем

же названием.

В столице падение пассионарности вызвало постепенное ослабление

правительства страны. Со времен Алексея Михайловича в России стало заметно

влияние культуры католического Запада с его роскошным бытом,

привлекательным для высших сословий Московского государства. Среди членов

царствующего дома, царедворцев, бояр стало модным подражать польским

магнатам в их роскоши и забавах. Конечно, для подражания нужно было иметь

немалые деньги, и те, у кого такие деньги были, начинали устраивать

домашние театры, создавать библиотеки из латинских книг, собирать гравюры,

платье. Не Петром были привезены из Голландии немецкие кафтаны. Первым одел

в них царское семейство, а также своих детей ближний боярин Алексея

Михайловича - Афанасий Ордин-Нащокин. И хотя немецкие кафтаны мало

подходили для игр в лапту и чижика, коими увлекались русские царевичи в

XVII в., соображения целесообразности были принесены в жертву моде.

К тому времени и у старообрядцев пассионарный генофонд оказался

подрастрачен: наиболее энергичные из них либо оказались в ссылках, либо

бежали на окраины и за рубеж государства, либо погибли в "гарях". В среде

старообрядцев начала проявляться тенденция к изоляции от мира. За пять лет

до смерти овдовевший царь Алексей Михайлович женился вторично - на Наталье

Нарышкиной. От его первой жены, Марии Милославской, в живых остались два

сына, Федор и Иван, и пять дочерей. Все они, кроме царевны Софьи, были

совершенно заурядными, ничем не примечательными людьми. От Нарышкиной у

Алексея Михайловича родился сын Петр - мальчик весьма живой и энергичный.

В 1676 г. началось правление Федора Алексеевича. Для него и других детей

Милославской, многие из которых были ровесниками Нарышкиной, молодая вдова

царя Алексея являлась мачехой. А мачеха для русской жизни - явление

страшное: и мачеху не жалуют, и мачеха детей от первой жены не любит. Не

всегда, конечно, случается именно так, но факт остается фактом; между

Нарышкиными и Милославскими разгорелась упорная и долгая вражда.

Недалекая Наталья Кирилловна Нарышкина имела при дворе очень слабые

позиции, а царевна Софья была особой весьма энергичной, напоминавшей по

характеру своего отца, а еще больше - своего прадеда, патриарха Филарета.

Наталью Кирилловну и она, и ее родственники во главе с боярином Иваном

Милославским страшно ненавидели. Но что могла сделать одна богатая боярская

семья против другой богатой боярской семьи? Очень немногое: можно было

поинтриговать, можно было лишить чужого ставленника должности или послать

его на воеводство в далекую Тотьму или Тобольск, но расправиться с

враждебной семьей физически было нельзя. Милославские сделали все, что

могли. Ближайшего советника Алексея Михайловича, боярина Артамона Матвеева,

устроившего брак Нарышкиной с царем, они сначала назначили воеводой в

далекое Верхотурье, а затем, лишив чина, сослали в Пустозерск; навлекли

опалу на братьев царицы и удалили от дел ее немногочисленных сторонников.

Но торжество Милославских оказалось преждевременным.

В 1682 г., совсем молодым, скончался государь Федор Алексеевич. На трон

можно было посадить одного из двух царевичей - Ивана или Петра, причем

формально Иван Алексеевич имел все преимущества, ибо был старше. Однако ни

боярская Дума, ни народ на могли прийти к единому мнению. Вопрос решила

позиция патриарха Иоакима, официально являвшегося первым лицом в

государстве. Иоаким высказался за избрание Петра Алексеевича по чисто

государственным соображениям: царевич Иван был больным ребенком. Участь

Милославских стала незавидной: теперь их ожидали опала и ссылки. Не желая

покорно дожидаться уготованного им судьбой, Милославские были полны

решимости действовать. В этот критический момент определяющим фактором

стали настроения московского стрелецкого войска.

Поскольку в то время большая часть мужского населения страны была в той или

иной степени связана с военной службой: одни служили, другие обеспечивали

их всем необходимым, - то в каждом мало-мальски значительном населенном

пункте главную роль играл его гарнизон. Естественно, самый большой гарнизон

был в столице. Специальное городовое войско насчитывало 40 тысяч человек и

состояло из стрельцов. Стрельцы появились на Руси после того, как 500

сдавшихся литовцев поступили на русскую службу и обучили москвичей

пищальному бою. Пищалью называли несовершенное ружье, стрелявшее на

небольшое расстояние. Из-за малой дальности стрельбы стрельцы-пищальщики не

были эффективны в полевых сражениях, но для обороны городов стрелецкие

полки подходили как нельзя лучше, выполняя и чисто военные, и полицейские

функции. Пополнялись ряды стрельцов из русских "охочих людей". Правда,

жалованье у стрельцов было маленькое и выплачивали его нерегулярно, но зато

им разрешалось беспошлинно заниматься торговлей, ремеслами,

огородничеством, а также иметь собственные дома в охраняемых ими городах.

Все это делало стрельцов дешевым и мощным войском.

В Смутное время стрельцы показали чудеса мужества, выносливости, храбрости

и боеспособности, защищая Троице-Сергиев монастырь от поляков, а Москву от

Тушинского вора и участвуя в нижегородском земском ополчении. Однако в

последующие семьдесят лет (1610-1680) московские стрельцы зажили совершенно

другой жизнью. В поисках легкой, необременительной службы стать стрельцами

стремились теперь субпассионарии - многочисленные любители хорошо поесть,

сладко поспать и выпить за казенный счет. В итоге уровень пассионарностя

стрелецкого войска снизился чрезвычайно сильно. Стрелецкие полковники вели

себя под стать своим подчиненным. Пользуясь бесконтрольностью со стороны

правительства, они задерживали стрелецкое жалованье, брали взятки за

послабления по службе, заставляли стрельцов и их жен работать на себя.

Стрельцам, конечно, не нравилось копать репу и собирать огурцы на

полковничьих огородах: зачем им было работать на полковников, когда они

могли работать на себя.

И вот, воспользовавшись избранием нового царя, стрельцы через своих

выборных обратились к правительству с жалобой на полковников. Стрельцы

требовали выдачи всего причитающегося им жалованья, оплаты подневольных

работ на полковников по устраивающим их расценкам, смещения и наказания

всех неугодных им стрелецких "голов". Короче говоря, стрельцы потребовали

все то, что может потребовать солдатня, когда чувствует себя хозяином

положения [†6]. Испугавшись стрелецкого бунта, правительство Нарышкиных,

состоявшее из людей недалеких, удовлетворило все стрелецкие требования.

Обвиненные командиры полков были не только отстранены от должностей, но и

наказаны батогами. С них взыскивались совершенно фантастические суммы якобы

нанесенного стрельцам ущерба, а имения конфисковывались.

Вероятно, именно увидев слабость Нарышкиных, и решили Милославские

использовать стрельцов для борьбы со своими противниками. До этого времени

ни Нарышкины, ни Милославские не выдвигали серьезной политической

программы. Все они были придворными царя Алексея Михайловича, то есть

людьми, которых в равной мере коснулось начавшееся изменение обычаев по

западному образцу. Для стрельцов и простого народа и те, и другие

оставались боярами. Вопрос о том, кто из них победит, большинству

московского населения был, в общем, безразличен. Теперь же ситуация резко

изменилась.

ХОВАНЩИНА

Милославские через провокаторов распространили в стрелецких полках слух,

будто Нарышкины хотят "извести" царевича Ивана. Поскольку стрельцы

стремились иметь возможность диктовать властям свои условия, то их

1682 г. по зову набата стрельцы ворвались в Кремль с требованиями показать

им царевича Ивана. Оба царевича были выведены на крыльцо и предъявлены

толпе. Но и убедившись в здравии Ивана, стрельцы не успокоились. Они стали

требовать выдачи им "изменников-бояр" по списку, заготовленному

Милославскими. И началась резня.

Глава стрелецкого приказа Юрий Долгорукий принял стрелецких выборных и,

угощая их пивом, пытался утихомирить бунт. Когда же выборные ушли, старый

боярин сказал: "Висеть им на Китайгородских стенах!" Холоп Долгорукого

передал эти слова стрельцам, и они, вернувшись, изрубили старика саблями.

Сын Долгорукого, угрожавший мятежникам карами, был сброшен с кремлевского

крыльца на стрелецкие копья. Были убиты только что вернувшийся из ссылки

боярин Артамон Матвеев, боярин Иван Языков, брат царицы Афанасий Нарышкин и

многие другие. Самые низменные инстинкты субпассионарной черни вырвались на

свободу. Озверевшие от крови стрельцы волочили трупы бояр по земле и

кричали: "А вот боярин Артамон Сергеевич с Долгоруким едут, дайте дорогу!"

Угрожая вырезать всю царскую семью, стрельцы потребовали на расправу еще

одного брата царицы - спрятавшегося Ивана Кирилловича. Струсившие бояре

выдали Нарышкина. Он причастился и вышел навстречу стрельцам с иконой.

Несчастного долго пытали, добиваясь признания в измене, а затем изрубили

саблями. Все оставшиеся в живых Нарышкины были отправлены в ссылку. Софья

была провозглашена правительницей при "великих государях" Иване и Петре.

Однако реальной власти ни она, ни Милославские не получили. Власть взяли

стрельцы, громившие усадьбы и погреба бояр. Софья поняла, что нужно хотя бы

на время удовлетворить растущие аппетиты воинства, иначе вслед за

Нарышкиными придет черед Милославских. Правительница велела изымать по

градам и весям серебряные вещи у населения и чеканить из них деньги, чтобы

срочно расплатиться со стрельцами.

Этой ситуацией воспользовались старообрядцы. Последователи Аввакума

потребовали проведения свободного диспута с соответствующими гарантиями

безопасности со стороны стрельцов для окончательного выяснения

животрепещущего вопроса: чья вера правильнее? Правительство вынуждено было

согласиться, и диспут между патриархом и суздальским священником Никитой

Добрыниным по прозвищу Пустосвят (человеком очень ученым) состоялся. Но

поскольку ни в одном диспуте со времен Адама и Евы ни одна сторона никогда

не побеждала, каждый из участников объявил победителем себя. Патриарх

сообщил о своей победе царевне Софье, а старообрядцы, выйдя на площадь,

объявили о своей победе стрельцам. Но когда Софья приказала тут же схватить

старообрядцев как не доказавших своей правоты, стрельцы легко отреклись от

"старцев", сказав: "Черт ли нам в старой вере, пусть попы спорят?" После

этого они вновь потребовали "наградных денег". Как только эти деньги

(фактически - плата за жизнь доверившихся им старообрядцев) были им

выплачены, стрельцы успокоились. Никиту Добрынина казнили, отрубив ему

голову, а остальных старообрядцев отправили в ссылку.

Как видим, никаких целей, характерных для движения пассионарных людей, у

стрельцов не было. Как и всякие субпассионарии, они стремились лишь к

получению благ с минимальными затратами сил, чего и добивались, постоянно

шантажируя правительство. Будучи субпассионарным шлаком, стрельцы

представляли собой крайне удобное орудие в руках любого авантюриста. И

такой авантюрист нашелся. Им стал князь Иван Хованский, по прозвищу

Тараруй. Прозвище свое новый глава Стрелецкого приказа получил за

склонность к разговорам и пустым обещаниям. Происходя из знатного рода

Гедиминовичей, князь Иван Андреевич показал себя во время войны с Польшей

как крайне неспособный полководец, почему и был переведен в тыл - в Москву.

Назначенный начальником Стрелецкого приказа после гибели Долгорукого, он

сделал для себя нужные выводы и все время заигрывал со стрельцами, побуждая

их выдвигать все новые требования.

Хованский умело лавировал между Софьей и войском, одновременно возбуждая в

стрельцах недовольство правительством. Так, Хованский жаловался стрельцам

на недостаток денег в своем приказе, что якобы не позволяет ему наградить

стрельцов как следует за их службу. Стрельцы, со своей стороны, всячески

хотели укрепить собственные позиции и ослабить позиции бояр. Ослабить бояр

можно было, лишив их верных слуг - дворовых людей. Поэтому стрельцы

объявили свободными тех из них, кто "заложился" в кабалу в течение двух

последних лет, хотя сами холопы всячески противились такому насильному

освобождению. Ведь порвать "кабальную запись" означало лишиться сытного

куска, снять шикарный кафтан и идти в батраки, сменив саблю и ездового коня

на лопату и вилы.

Поскольку Хованский не мешал стрельца проводить реформы согласно их вкусам

и наклонностям, популярность его в стрелецком войске росла. Летом 1682 г.

ситуация накалилась до предела. Правительница Софья прекрасно понимала, что

опасность, угрожающая ей со стороны Хованского и стрельцов, растет не по

дням, а по часам. И тогда она сделала решительный шаг - с царевичами Иваном

и Петром в сопровождении свиты она покинула Москву и выехала в подмосковное

село Коломенское. Из Коломенского Софья направилась к знаменитому

Троице-Сергиевому монастырю, приказав собираться там же дворянскому

ополчению.

Отъезд царевны поверг стрелецкое войско в смятение. "Надворная пехота"

хорошо представляла себя меру непопулярности своих действий среди

пограничных воинских частей. Столкновение с дворянским ополчением также не

сулило стрельцам ничего хорошего. Единственным спасением для них было

сохранение существующего порядка, при котором они могли шантажировать

правительство. Поэтому в Коломенское направилась стрелецкая депутация с

целью убедить Софью в отсутствии у стрельцов злых умыслов и вернуть ее в

Москву. Софья благоразумно отказалась возвращаться. Но, стремясь выиграть

время, успокоила стрелецких выборных, притворившись ничего не

подозревающей, глупой женщиной. Меж тем всем боярам под предлогом встречи

сына украинского гетмана Самойловича было предложено явиться в село

Воздвиженское, где Софья сделала остановку по пути к монастырю. Направился

туда и не ожидавший подвоха Хованский. А в это время боярин Михаил Лыков,

отчаянный пограничный рубака, получил приказ Софьи схватить Хованского и с

небольшим отрядом дворян напал на его лагерь. Смяв шатер Хованского конем,

воевода схватил спавшего князя Ивана за шиворот и, перекинув через седло,

привез его к царевне Софье. Без лишних проволочек, тут же в пыли у дороги,

Хованскому отрубили голову.

Испуганные перспективой войны с дворянским ополчением, стрельцы и не

подумали подняться на защиту своего начальника. Почувствовав силу и

решимость Софьи, они согласились на все условия правительства, выдали

зачинщиков и приняли в качества начальника Стрелецкого приказа преданного

Софье и крутого на расправу думного дьяка Федора Шакловитого. Хованщина

Протопоп Аввакум

Протопоп Аввакум (Аввакум Петрович Кондратьев; 1620 или 1621, Григорово, Княгиницкий уезд — 14 (24) апреля 1682, Пустозёрск) — протопоп города Юрьевца-Повольского, противник богослужебной реформы Патриарха Никона XVII века; духовный писатель.

Ему приписывают 43 сочинения, в том числе знаменитое «Житие», «Книга бесед», «Книга толкований», «Книга обличений» и др. Его считают родоначальником новой российской словесности, вольного образного слова, исповедальной прозы.

Старообрядцы почитают Аввакума священномучеником и исповедником.

Быкова Татьяна Васильевна.Протопоп Аввакум. 1988. цветная литография.

Происходивший из бедной семьи, довольно начитанный, строгого нрава, он приобрёл известность довольно рано как подвижник православия, занимавшийся также изгнанием бесов.

Строгий к самому себе, он беспощадно преследовал всякое отступление от церковных правил, в результате чего около 1651 года был вынужден бежать от возмущённой паствы города Юрьевца-Повольского в Москву. Здесь Аввакум Петрович, считавшийся учёным и лично известный царю, участвовал в проводимой при патриархе Иосифе «книжной справе».
Когда патриарх скончался в 1652 году, новый патриарх заменил прежних московских справщиков украинскими книжниками во главе с Арсением Греком. Причиной послужила разность подходов к реформе: если Аввакум, Иван Неронов и др. выступали за исправление церковных книг по древнерусским православным рукописям, то Никон собирался сделать это, опираясь на греческие богослужебные книги.

Первоначально патриарх хотел взять древние «харатейные» книги, но потом довольствовался итальянскими перепечатками. Аввакум же и другие противники реформы были уверены, что эти издания не авторитетны и имеют искажения. Протопоп подверг точку зрения Никона резкой критике в челобитной царю, написанной им совместно с костромским протопопом Даниилом.


Боярыня Морозова навещает Аввакума в тюрьме
(миниатюра XIX века)

Аввакум занял одно из первых мест в ряду приверженцев старины и был одной из первых жертв преследования, которому подверглись противники Никона. В сентябре 1653 года его бросили в тюрьму и стали уговаривать принять «новые книги», однако безуспешно. Аввакум Петрович был сослан в Тобольск, затем 6 лет находился при воеводе Афанасии Пашкове, посланном для завоевания «Даурской земли», доходил до Нерчинска, Шилки и Амура, терпя не только все лишения тяжёлого похода, но и жестокие преследования со стороны Пашкова, которого он обличал в разных «неправдах».


Шишков Евгений."Житие протопопа Аввакума"

Между тем Никон потерял всякое влияние при дворе, и в 1663 году Аввакум был возвращён в Москву. Первые месяцы его возвращения в Москву были временем большого личного торжества Аввакума — сам царь показывал расположение к нему. Однако уже вскоре все убедились, что Аввакум не личный враг Никона, а принципиальный противник церковной реформы.
Через боярина Родиона Стрешнева царь посоветовал ему, если не присоединиться к реформированной церкви, то по крайней мере не критиковать её. Аввакум последовал совету, однако это продолжалось недолго. Вскоре он ещё сильнее прежнего стал критиковать архиереев, введённый вместо принятого на Руси 8-конечного неравносложный 4-конечный крест, исправление Символа веры, Трёхперстное сложение, Партесное пение, отвергать возможность спасения по новоисправленным богослужебным книгам и даже послал челобитную царю, в которой просил низложить Никона и восстановить иосифовские обряды.

Мученичество Аввакума (старообрядческая икона)

В 1664 году Аввакум был сослан в Мезень, где он пробыл полтора года, продолжая свою проповедь и поддерживая своих приверженцев, разбросанных по всей России, посланиями, в которых именовал себя «рабом и посланником Исуса Христа», «протосингелом российской церкви».

В 1666 году Аввакум был вновь привезён в Москву, где 13 мая после тщетных увещеваний на соборе, собравшемся для суда над Никоном, его расстригли и прокляли в Успенском соборе за обедней, в ответ на что он тут же наложил анафему на архиереев.


Путешествие Аввакума по Сибири (С. Милорадович, 1898 год)

И после этого не отказывались от мысли переубедить Аввакума, расстрижение которого было встречено большим возмущением и в народе, и во многих боярских домах, и даже при дворе, где у ходатайствовавшей за Аввакума царицы было в его день расстрижения «великое нестроение» с царём. Вновь уговаривали Аввакума уже перед лицом восточных патриархов в Чудове монастыре, но он твёрдо стоял на своём. В это время его соратников казнили. Аввакум же был наказан кнутом и сослан в Пустозёрск (1667 год). При этом ему не вырезали языка, как Лазарю и Епифанию, с которыми он и Никифор, протопоп симбирский, были сосланы в Пустозёрск.

14 лет он просидел на хлебе и воде в земляной тюрьме в Пустозёрске, продолжая свою проповедь, рассылая грамоты и послания. Наконец, его резкое письмо к царю Фёдору Алексеевичу, в котором он критиковал царя Алексея Михайловича и ругал патриарха Иоакима, решило участь и его, и его товарищей: все они были сожжены в срубе в Пустозёрске.

Аввакум почитается в большинстве старообрядческих церквей и общин как священномученик и исповедник. В 1916 году старообрядческая церковь Белокриницкого согласия причислила Аввакума к лику святых.

5 июня 1991 года в селе Григорово Нижегородской области состоялось открытие памятника Аввакуму.

Богословие


Художник: Нестеров Василий Евгеньевич.Аввакум Петрович (протопоп)

Вероучительные взгляды Аввакума Петровича достаточно традиционны, его любимая область богословия — нравственно-аскетическая. Полемическая направленность выражается в критике реформ Никона, которые он ставит в связь с «римской блуднёй», то есть с латинством.

Бог, судя по произведениям Аввакума, незримо сопутствовал страстотерпцу на всех этапах его жизненного пути, помогая наказывать презлых и лукавых. Так, Аввакум описывает, как ненавидевший его воевода отправил ссыльного ловить рыбу на безрыбном месте. Аввакум, желая посрамить его, воззвал ко Всевышнему — и «полны сети напехал Бог рыбы». Такой подход к общению с Богом очень похож на ветхозаветный: Бог, по мнению Аввакума, проявляет пристальный интерес к повседневной жизни страдающих за истинную веру.

Страдания Аввакум принимал, по его словам, не только от гонителей истинной веры, но и от бесов: по ночам они якобы играли на домрах и дудках, мешая священнику спать, вышибали чётки из рук во время молитвы, а то и прибегали к прямому физическому насилию — хватали протопопа за голову и вывертывали её. Впрочем, Аввакум — не единственный ревнитель старой веры, одолеваемый бесами: пытки, якобы творимые слугами дьявола над иноком Епифанием, духовным отцом Аввакума, были гораздо тяжелей.


«Сожжение протопопа Аввакума», 1897 год
Пётр Евгеньевич Мясоедов

Исследователи обнаружили весьма сильную зависимость идейного мира Аввакума от святоотеческой и патериковой письменности. В антистарообрядческой литературе нередко обсуждается противоречивый ответ протопопа на вопрос одной своей корреспондентки, сохранившийся в письме, подлинность которого под сомнением, о смутившем её выражении в одном богослужебном тексте о Троице. Это выражение можно было понять так, что в святой Троице различаются три сущности или существа, на что Аввакум отвечал «не бойся, секи несекомое». Эта реплика дала повод новообрядческим полемистам повод говорить о «ереси» (тритеизм). Впоследствии эти взгляды Аввакума пытались оправдать на Иргизе, так что из таких апологетов выделился особый толк «онуфриевцев».


Современная старообрядческая икона.
Иконописец Ирина Никольская

На самом деле взгляды протопопа на святую Троицу не отличались от святоотеческих, что видно из предисловия к «Житию», а его неосторожные выражения не были приняты старообрядцами. Ряд исследователей, в частности, Н. М. Никольский и Е. А. Розенков, говорят о недостаточной осведомлённости Аввакума в вопросах православной догматики. Так, смущение вызывает фраза из письма, в которой Аввакум обещал последовавшему этому призыву, что он узрит «трёх царей».

Протопоп Авва́кум Петров (25 ноября 1620–14 (24) апреля 1682)

Святой священномученик и исповедник протопоп Аввакум Петров родился 20 ноября 1621 года в селе Григорово , нижегородских пределов, в семье священника. Рано потеряв отца, воспитывался матерью, «великой постницей и молитвенницей ». Женился на односельчанке Анастасии Марковне , ставшей его «верной помощницей ко спасению ». В 21 год рукоположен в диаконы, в 23 - в иереи, а через восемь лет «совершен в протопопы» (протопоп - старший священник, протоиерей) г. Юрьевца Поволжского.

Дар проповедника, дар исцеления больных и бесноватых, готовность «душу положить за овцы своя » привлекали к нему многочисленных чад из всех слоев общества. Но суровые обличения произвола местных властей и нравственной распущенности паствы вызывали недовольство и озлобление, вследствие чего он не раз был биен едва не до смерти и гоним. Ища защиты в Москве, сблизился там с кружком ревнителей благочестия , возглавляемым царским духовником о. Стефаном Вонифатьевым . К кружку примыкал и будущий патриарх Никон .

Целью боголюбцев было упорядочение церковного богослужения, издание исправной богослужебной и духовно-просветительной литературы, а также улучшение нравов тогдашнего русского общества. Став патриархом, Никон стал действовать в противоположном направлении. Вместо исправления, он стал изменять книги и чин богослужения по новогреческим образцам, изданным в католической Венеции. Когда боголюбцы узнали об этом, у них, по выражению протопопа Аввакума, «сердце озябло и ноги задрожали ».


Икона «Священномученик протопоп Аввакум». Россия, Москва (?), последняя четверть XVII - начало XVIII вв. Государственный Исторический музей, Москва

Никоновские реформы застали Аввакума в Москве, где он служил в церкви Казанской Божией Матери на Красной площади. Борьбу за святоотеческое предание возглавил «огнепальный протопоп». Сторонники Никона не гнушались самыми жестокими средствами: пытки, уморение голодом, сожжение на костре, все шло в ход для насаждения «затеек» деспота патриарха. Аввакум был посажен «на чепь», потом вместе с семьей сослан в Тобольск, затем еще дальше на восток, в Даурию (Забайкальский край), под начало «лютого воеводы » Пашкова .

После десятилетнего скитания в невероятно тяжелых условиях Сибири, где он потерял двух малолетних детей, страдальца вызывают в Москву и убеждают принять Никоновы новины. Но Аввакум остается непреклонен. Опять ссылка, теперь уже на север. Перед собором 1666 года Аввакума вновь привозят в Москву, в Боровский монастырь, и десять недель уговаривают отказаться от борьбы, но тщетно.

«Сице аз верую, сице исповедую, с сим живу и умираю», - отвечал мучителям святой воин Христов.


Икона «Священномученик протопоп Аввакум». Нач. ХХ в.

Беззаконно расстриженный и преданный анафеме, вместе со своими единомышленниками иереем Лазарем , дияконом Феодором и иноком Епифанием он был отправлен в далекий Пустозерск, расположенный близ Северного моря, в край вечной мерзлоты, где в земляной яме томился 15 лет. Лишенный возможности устной проповеди, Аввакум пишет и через верных людей рассылает по всей Руси послания, толкования и утешения чадам Церкви Христовой. Ныне известно более 90 творений святого, и почти все они созданы в годы пустозерского заточения. Здесь же им написано знаменитое «Житие».

Протопоп Аввакум. Гуслицы, нач. ХХ в.

Внимая призывам протопопа Аввакума, все большее число русских людей вставало на защиту старой веры. Рьяный сторонник нововведений патриарх Иоаким стал требовать казни святых исповедников. После смерти царя Алексея Михайловича на российский престол восходит его малолетний сын Феодор . Протопоп Аввакум шлет новому царю челобитную с призывом вернуться к дедовскому благочестию. В ответ последовал приказ:

сжечь пустозерских узников «за великия на царский дом хулы».

14 апреля 1682 года в день памяти святых новых мученик Антония, Иоанна и Евстафия, в Пятницу Страстной седмицы, приговор был приведен в исполнение. На казнь собрался народ и снял шапки. Когда огонь стал набирать силу, над языками пламени взметнулась рука с двуперстием и стал слышен могучий голос святого священномученика Аввакума с прощальными словами, ставшими заветом и пророчеством:

Православные! Коли таким крестом будете молиться - во век не погибнете. А покинете этот крест, и город ваш песком занесет, а там и свету конец настанет! Стойте в вере, детушки! Не поддавайтесь лести слуг антихристовых…

Аввакум Петров

Современная старообрядческая икона.
Иконописец Ирина Никольская
Рождение:

1621 год(1621 )

Смерть:
Почитается:

в старообрядческих церквях
В лике:

священномученика
День памяти:

Протопоп Аввакум (Аввакум Петрович Кондратьев ; 1620 или 1621, Григорово, Княгиницкий уезд - 14 (27) апреля 1682, Пустозёрск) - протопоп города Юрьевца-Повольского, противник богослужебной реформы Патриарха Никона XVII века; духовный писатель.

Ему приписывают 43 сочинения, в том числе знаменитое «Житие», «Книга бесед», «Книга толкований», «Книга обличений» и др. Его считают родоначальником новой российской словесности, вольного образного слова, исповедальной прозы.

Старообрядцы почитают Аввакума священномучеником и исповедником.

Жизнь

Происходивший из бедной семьи, довольно начитанный, строгого нрава, он приобрёл известность довольно рано как подвижник православия, занимавшийся также изгнанием бесов.

Строгий к самому себе, он беспощадно преследовал всякое отступление от церковных правил, в результате чего около 1651 года был вынужден бежать от возмущённой паствы города Юрьевца-Повольского в Москву. Здесь Аввакум Петрович, считавшийся учёным и лично известный царю, участвовал в проводимой при патриархе Иосифе «книжной справе». Когда патриарх Иосиф скончался в 1652 году, новый патриарх Никон заменил прежних московских справщиков украинскими книжниками во главе с Арсением Греком. Причиной послужила разность подходов к реформе: если Аввакум, Иван Неронов и др. выступали за исправление церковных книг по древнерусским православным рукописям, то Никон собирался сделать это, опираясь на греческие богослужебные книги. Первоначально патриарх хотел взять древние «харатейные» книги, но потом довольствовался итальянскими перепечатками. Аввакум же и другие противники реформы были уверены, что эти издания не авторитетны и имеют искажения. Протопоп подверг точку зрения Никона резкой критике в челобитной царю, написанной им совместно с костромским протопопом Даниилом.

Аввакум занял одно из первых мест в ряду приверженцев старины и был одной из первых жертв преследования, которому подверглись противники Никона. В сентябре 1653 года его бросили в тюрьму и стали уговаривать принять «новые книги», однако безуспешно. Аввакум Петрович был сослан в Тобольск, затем 6 лет находился при воеводе Афанасии Пашкове, посланном для завоевания «Даурской земли», доходил до Нерчинска, Шилки и Амура, терпя не только все лишения тяжёлого похода, но и жестокие преследования со стороны Пашкова, которого он обличал в разных «неправдах».

Между тем Никон потерял всякое влияние при дворе, и в 1663 году Аввакум был возвращён в Москву. Первые месяцы его возвращения в Москву были временем большого личного торжества Аввакума - сам царь показывал расположение к нему. Однако уже вскоре все убедились, что Аввакум не личный враг Никона, а принципиальный противник церковной реформы. Через боярина Родиона Стрешнева царь посоветовал ему если не присоединиться к реформированной церкви, то, по крайней мере, не критиковать её. Аввакум последовал совету, однако это продолжалось недолго. Вскоре он ещё сильнее прежнего стал критиковать архиереев, введённый вместо принятого на Руси 8-конечного неравносложный 4-конечный крест, исправление Символа веры, Трёхперстное сложение, Партесное пение, отвергать возможность спасения по новоисправленным богослужебным книгам и даже послал челобитную царю, в которой просил низложить Никона и восстановить иосифовские обряды.

В 1664 году Аввакум был сослан в Мезень, где он пробыл полтора года, продолжая свою проповедь и поддерживая своих приверженцев, разбросанных по всей России, посланиями, в которых именовал себя «рабом и посланником Исуса Христа», «протосингелом российской церкви».

В 1666 году Аввакум был вновь привезён в Москву, где 13 мая после тщетных увещеваний на соборе, собравшемся для суда над Никоном, его расстригли и прокляли в Успенском соборе за обедней, в ответ на что он тут же наложил анафему на архиереев.

И после этого не отказывались от мысли переубедить Аввакума, расстрижение которого было встречено большим возмущением и в народе, и во многих боярских домах, и даже при дворе, где у ходатайствовавшей за Аввакума царицы было в его день расстрижения «великое нестроение» с царём. Вновь уговаривали Аввакума уже перед лицом восточных патриархов в Чудове монастыре, но он твёрдо стоял на своём. В это время его соратников казнили. Аввакум же был наказан кнутом и сослан в Пустозёрск (1667 год). При этом ему не вырезали языка, как Лазарю и Епифанию, с которыми он и Никифор, протопоп симбирский, были сосланы в Пустозёрск.

14 лет он просидел на хлебе и воде в земляной тюрьме в Пустозёрске, продолжая свою проповедь, рассылая грамоты и послания. Наконец, его резкое письмо к царю Фёдору Алексеевичу, в котором он критиковал царя Алексея Михайловича и ругал патриарха Иоакима, решило участь и его, и его товарищей: все они были сожжены в срубе в Пустозёрске.

Аввакум почитается в большинстве старообрядческих церквей и общин как священномученик и исповедник. В 1916 году старообрядческая церковь Белокриницкого согласия причислила Аввакума к лику святых.

5 июня 1991 года в селе Григорово Нижегородской области состоялось открытие памятника Аввакуму.

Богословие

Вероучительные взгляды Аввакума Петровича достаточно традиционны, его любимая область богословия - нравственно-аскетическая. Полемическая направленность выражается в критике реформ Никона, которые он ставит в связь с «римской блуднёй», то есть с латинством.

Бог, судя по произведениям Аввакума, незримо сопутствовал страстотерпцу на всех этапах его жизненного пути, помогая наказывать презлых и лукавых. Так, Аввакум описывает, как ненавидевший его воевода отправил ссыльного ловить рыбу на безрыбном месте. Аввакум, желая посрамить его, воззвал ко Всевышнему - и «полны сети напехал Бог рыбы». Такой подход к общению с Богом очень похож на ветхозаветный: Бог, по мнению Аввакума, проявляет пристальный интерес к повседневной жизни страдающих за истинную веру.

Страдания Аввакум принимал, по его словам, не только от гонителей истинной веры, но и от бесов: по ночам они якобы играли на домрах и дудках, мешая священнику спать, вышибали чётки из рук во время молитвы, а то и прибегали к прямому физическому насилию - хватали протопопа за голову и вывертывали её. Впрочем, Аввакум - не единственный ревнитель старой веры, одолеваемый бесами: пытки, якобы творимые слугами дьявола над иноком Епифанием, духовным отцом Аввакума, были гораздо тяжелей.

Исследователи обнаружили весьма сильную зависимость идейного мира Аввакума от святоотеческой и патериковой письменности. В антистарообрядческой литературе нередко обсуждается противоречивый ответ протопопа на вопрос одной своей корреспондентки, сохранившийся в письме, подлинность которого под сомнением, о смутившем её выражении в одном богослужебном тексте о Троице. Это выражение можно было понять так, что в святой Троице различаются три сущности или существа, на что Аввакум отвечал «не бойся, секи несекомое». Эта реплика дала повод новообрядческим полемистам повод говорить о «ереси» (тритеизм). Впоследствии эти взгляды Аввакума пытались оправдать на Иргизе, так что из таких апологетов выделился особый толк «онуфриевцев». На самом деле взгляды протопопа на святую Троицу не отличались от святоотеческих, что видно из предисловия к «Житию», а его неосторожные выражения не были приняты старообрядцами. Ряд исследователей, в частности, Н. М. Никольский и Е. А. Розенков, говорят о недостаточной осведомлённости Аввакума в вопросах православной догматики. Так, смущение вызывает фраза из письма, в которой Аввакум обещал последовавшему этому призыву, что он узрит «трёх царей».

См. также

  • Раскол
  • Старообрядчество
  • Церковная реформа патриарха Никона
  • смерть Аввакума Петрова

Ссылки

  • // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: В 86 томах (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
  • Аввакум Петрович «Житие… Челобитные царю. Письма боярыне Морозовой» факсимильное воспроизведение парижского издания 1951 года. Библиотека ImWerden
  • Аввакум в Фундаментальной электронной библиотеке «Русская литература и фольклор»
  • Аввакум. Послания протопопа Аввакума к боярыне Феодоре Морозовой, княгине Евдокии Урусовой и Марии Даниловой / Сообщ. П.И. Мельников // Русский архив, 1864. – Вып. 7/8. – Стб. 707-717.
  • Аввакум. Челобитная протопопа Аввакума // Русский архив, 1864. – Вып. 1. – Стб. 26-33.