Евреи военноначальники. Евреи в Красной Армии в годы ВОВ.Евреи Герои Советского Союза

Ранее в сообществе обсуждалась проблема дискриминации евреев в СССР на примере доступа к высшему образованию. Хотелось бы обсудить вопрос о дискриминации евреев в других сферах общественной жизни. В том числе на армейской службе в послевоенный период.

Можно выделить вопрос о дискриминации - евреев-рядовых и сержантов в период срочной службы и евреев кадровых военных в т.ч. офицеров.

Антисемитизм в форме неуставных отношений больная, но спорная тема.

Бывший военный инженер Марк Штейнберг рисует весьма безрадостную картину: «Евреев (солдат и сержантов) тогда вообще было относительно немного, что объясняется не только их количеством в народонаселении Союза, но и тем, что еврейский юноша в призывном возрасте по большей части был студентом. По этим-то причинам не в каждой роте можно было встретить еврея.

Но вот попал он в эту роту. А казармой правят «деды» или «земляки», как правило, - мусульмане. И в «застойные»-то времена еврей был для солдатской массы существом вполне чужеродным. А уж в «перестроечные», которые для казармы свелись к дальнейшему падению нравов, криминализации обычаев, еврей стал главным, пожалуй, козлом отпущения. Травили и били все кому не лень. «Деды» - потому что «салагу», да еще и жида - грех не ударить походя…

Нет у меня официальных данных о том, сколько погибало евреев на срочной службе, сколько их увольнялось искалеченными. Но из своего 37-летнего военного опыта могу утверждать, что среди других национальностей евреи лидировали и здесь. Трагическое лидерство! Кстати, будучи командиром части, я преследовал казарменный антисемитизм беспощадно. Но знаю, что этого, как правило, не делали другие командиры, да и высшее армейское начальство. Хотя были превосходно осведомлены обо всех юдофобских проявлениях. Не препятствовали, однако, заботясь лишь о том, чтобы такие проявления не стали достоянием гласности. Более того, нередко командиры прямо способствовали росту жертв среди солдат-евреев.

Юдофобство командиров, естественно, усиливало казарменный гнет, ибо не мог еврей рассчитывать на объективное отношение к себе со стороны начальства любых рангов. Вот и выпадали на его долю внеочередные наряды, выполнение наиболее тяжких работ, унизительных заданий ».

Таким образом, еврей-срочник сталкивался и с особой жестокостью других военнослужащих, худшими проявлениями дедовщины, дискриминацией командиров.

С другой стороны военный журналист Григорий Гонтмахер видит ситуацию несколько более мягкой: «Солдат-еврей был дисциплинирован, но физически зачастую значительно отставал от своих сверстников. Как правило, это горожанин из семьи преподавателей, технической интеллигенции, юноша со средним или незаконченным высшим образованием. Таких зачисляли в актив, назначали агитаторами, редакторами стенгазет и боевых листков, избирали комсоргами, а то и секретарями ротных комсомольских организаций. Должности эти привилегий не давали, зависть у сослуживцев не вызывали. А если еврею не завидуют, то зачастую забывают, что он еврей. В частях, где была нормально налажена служба и боевая учеба, представителям всех национальностей трудностей доставалось поровну. Но не дай Б-г, если еврей — солдат или сержант — назначался писарем, завскладом, хлеборезом, поваром. Это всегда было поводом для упреков: умеют же устраиваться эти «рабиновичи»! Причем скажут об этом не в глаза, потому что от еврея «при должности» можно извлечь пользу. И если еврей в подобном качестве будет даже единственным представителем своей нации в части, разговоры о хитрых, изворотливых жидах, занимающих «теплые местечки», исподволь будут насаждаться, проникать в сознание личного состава ».

Т.е. не отрицает возможного словесного бичевания евреев, которые занимали «хлебные» должности не ставит вопрос ни о дискриминации командиров, ни о проблемах с бойцами.

Авторы позднесоветского исследования проблемы дедовщины в армии равно весьма осторожно пишут о фактах антисемитской дедовщины: «Немногочисленные по своему удельному весу евреи, насколько можно судить, в армейских условиях не стремятся выделиться из славян и не выделяются славянами в особую группу. В странах Запада несколько раз появлялись сообщения об издевательствах в армии над военнослужащими евреями, однако остается неясным, играла ли здесь какую-то роль их национальная принадлежность, или же это были эксцессы «обычной» дедовщины ».

Таким образом, нет возможности что-то твердо сказать о положении рядового и сержантского состава из числа евреев. Возможно, ярко выраженная дискриминация была в определенных частях и округах, но все же не составляло общеизвестного и везде практикуемого явления.

Иной вопрос о дискриминации профессиональных военных из числа евреев, выраженные в ограничениях вертикальной и горизонтальной армейской мобильности.

На «горизонтальные ограничения» указывает, например, Штейнберг: «Евреев не было ни в одной из пяти советских групп войск за рубежом, даже в Монгольской. Парадокс! 40-я армия, составлявшая так называемый «ограниченный контингент» в Афганистане, была сформирована из скадрованных дивизий, которые спешно развернули до штата военного времени. Естественно, из запасников, а среди них было немало евреев, офицеров и солдат. Так они и оказались в Афгане. Но уже через несколько месяцев евреев из этих соединений вымели подчистую, заодно прихватив и кадровых офицеров ».

Однако эта практика не была ни всеобщей, ни антиеврейской по сути. Еще с 1950-х власть пыталась регулировать этнический состав ряда войск и войсковых групп.

Например, на пленуме ЦК КПСС в октябре 1957 г. цитировалась майская директива Министерства обороны СССР: «В воздушно-десантные войска направлять только призывников по национальности русских, украинцев и белорусов. ...для службы в войсках находящихся за границей направлять только русских, украинцев и белорусов » (Цит. Н. А. Митрохин Русская партия. Движение русских националистов в СССР. 1953- 1985. М.: Новое литературное обозрение, 2003, с. 79).

Данные социологического исследования 1991 года подтверждают частичное сохранение подобного подхода до самого конца СССР: «Наиболее качественными, с военной точки зрения, национальностями армейские руководители считают славян (русских, украинцев, белорусов). При этом приоритет славянских наций обусловлен не идеологическими и расовыми предубеждениями, а проверенными многолетней практикой, объективно существующими различиями в поведении и социальных установках солдат различных национальностей ».

Впрочем, это правило не было абсолютом. Даже в элитных частях и в войсковых группах вне СССР представители национальных меньшинств были, но их доля могла отличаться от доли населения. Например, взять 1 издание «Трагедии и доблести Афгана» Ляховского: там есть данные по национальному составу погибших и награжденных за время нашего военного присутствия в Афганистане. Евреи составили 0,04% награжденных и примерно столько же среди погибших (81 и 7 человек соответственно), при доле в населении по переписи 1989 г. - 0,48% или в 10 раз большей (Народное хозяйство 1990 г., с. 77). Диспропорция у других неславянских народностей также наличествует, но меньшая: грузины 0,3% награжденных против 1,3% в населении; коми - 0,03% против 0,1%; татары - 1,9% против 2,3%, у немцев - 0,1% против 0,7%.

Таким образом, «дискриминация» при отправке евреев в Афганистан, видимо была, но попавшие в «горячую точку» евреи, видимо, не повергались дискриминации при награждении.

Гораздо более сложен вопрос о «карьерной» дискриминации евреев. О ней пишут и Штейнберг, и Гонтмахер, приводя примеры из практики себя и своих сослуживцев.

Речь идет о блокировании служебного повышения, рекомендаций для отправки в Военную Академию, выбор наиболее тяжелых мест службы при переводе. В большинстве случаев военная карьера заканчивалась для этнического еврея в лучшем случае в звании полковника. Доступ выше был закрыт.

Аналогичное свидетельство одного из моих френдов : «Я опросил знакомых. Евреев и "просто" офицеров. Выборка мала конечно, но уяснил две вещи. Первая: про солдат и сержантов и младших командиров - у остальных служащих по призыву было искреннее недоумение "а чего ты делаешь в армии, а не в институте?" Оно и верно,учитывая очень большое(по сравнению с иными национальностями) количество евреев с высшим образованием в СССР.

Второе - действительно,к высшему руководству войсками не допускали,точнее - не давали направлений в академию. Это уже конец 70-ых,"зачем? все равно уедете". Т.е. о директиве и проценте никто не знал. Все решало руководство на местах. Один из технарей сказал так:"А зачем я отдам грамотного офицера наверх,чтоб мне чучмека взамен дали?" ».

Однако, судя по ряду примеров, эта дискриминация не касалась лиц, имевших евреев среди родных, но не писавшихся евреями. Генерал Лев Рохлин по некоторым (1 , 2 ) источникам был частично еврейского происхождения. Встречается информации о еврейском происхождении матери Руцкого. Аналогичен пример хирурга генерал-полковника Вишневского.

Впрочем, и это правило было, видимо, не общим. Участника отряда космонавтов Бориса Волынова долгое время не допускали до полетов и выездов за рубеж из-за еврейского происхождения матери. Генерал Н. П. Каманин писал о нем в дневнике : «Он начал готовиться к полетам вместе с Гагариным, пять раз был дублером и один раз назначался командиром «Восхода», но перед предстоящим полетом создалась большая угроза, что его не включат в экипаж «Союза-5» только из-за того, что у него мать — еврейка (отец — русский). В самые последние дни приходили письма из ЦК с призывом: «Не посылайте евреев в космос!». С большим трудом удалось защитить хорошего парня от злобных и глупых нападок ».

Примеров успешной военной карьеры лиц, писавшихся евреями, меньше, хотя нельзя не вспомнить пример генерала Драгунского, дважды Героя Советского Союза.

Один источник также сообщает, что « трое стали генерал-полковниками: главный хирург Армии Вишневский (мать еврейка) — в 1963-м, дважды ГСС Драгунский — 1970-й, генеральный конструктор танков Котин — 1965-й. Сейчас в армии служит военный строитель генерал-полковник Лейбман ».

Таким образом, можно констатировать, что «армейская дискриминация» по всей видимости имела место, но носила ограниченный характер, касаясь прежде всего этнических евреев-офицеров, которым национальность, начиная с определенного этапа, тормозила карьерный рост, если не вовсе его блокировала.

Рядового и младшего офицерского состава эта практика касалась в меньшей мере, хотя по ряду свидетельств проявлялась в переводе в тяжелые для службы местности.

Книги Танаха повествуют о многих еврейских полководцах. Многие из них вписали настолько яркие страницы в военную науку, что их битвы до сих пор изучаются, например, в военной академии США в Вест-Пойнте.

Ю.Карольсфельд. Иуда Маккавей побеждает врагов и очищает Храм

От Авраhама до разрушения Первого Храма

Книги Танаха повествуют о многих еврейских полководцах. Рассказать обо всех нет никакой возможности — приведем лишь имена: Авраhам (первый еврей),Моше-рабейну, Йеhошуа бин-Нун, все герои Книги Судей, цари Шауль и Давид и почти все цари Израильского и Иудейского царств, на которые распалась держава Давида при его сыне Шломо (который, кстати, уникален тем, что его царствование не омрачалось войнами). Многие из них вписали настолько яркие страницы в военную науку, что их битвы до сих пор изучаются, например, в военной академии США в Вест-Пойнте.

Маккавеи

Сирийский царь Антиох, под управлением которого находилась во втором веке до новой эры Иудея, пытался искоренить иудаизм среди евреев (первая, но далеко не последняя попытка такого рода в нашей истории). Но фанатичные преследования Антиоха подняли евреев на восстание. С помощью своих пяти сыновей Матитьяhу Хашмоней развернул партизанскую войну против сирийских войск. Не прошло и года после начала восстания, как Матитьяhу умер, оставив военное командование своему третьему сыну Йеhуде. Воинский дух Йеhуды был столь силен, что его прозвали Маккаби («молот») — отсюда и «Маккавеи». Он и вправду «молотил»сирийские отряды с такой силой, что спустя два года сирийцы запросили мира.

Битва Маккавеев с греками

Войдя в Иерусалим, Маккавеи нашли Храм разрушенным и оскверненным. Они начали восстанавливать и ремонтировать здание, и в декабре 164 г. до новой эры (25кислева по еврейскому календарю) евреи вновь освятили Храм. Праздник Ханука отмечает память тех восьми дней, в течение которых Храм был снова освящен чудесным образом.

Увы, история на этом не остановилась. Недовольные победой Маккавеев, местные эллинизированные евреи объединились с сирийскими войсками. В 160 г. до новой эры сирийцы вернулись с новыми силами, убили Йеhуду и разгромили войско евреев.Спустя два года из укрытия в пустыне вышел брат Йеhуды Йонатан и начал новое восстание. Ему удалось отстоять часть еврейской автономии, но через несколько лет сирийцы вновь вернулись и убили и его. Тогда взял на себя руководство битвой их брат Шимон. В 142 г. до новой эры Маккавеи, наконец, достигли убедительной победы: «И народ израильский в переписке и договорах начал писать«первого года при Шимоне, великом первосвященнике, вожде и правителе евреев»(Книга Маккавеев). На 80 лет Иудея обрела независимость.

Бар-Кохба

Когда царство Хашмонеев постепенно стало приходить в упадок, Иудея попала под власть римлян — это было около 60 года до новой эры. Владычество завоевателей с каждым годом становилось все тяжелее и привело в 66 г. новой эры к восстанию,которое было жестоко подавлено. Был разрушен Иерусалим и Храм, погибло около миллиона евреев...

Однако дух евреев еще не был окончательно сломлен, и 60 лет спустя вспыхнуло новое восстание — под руководством Бар-Кохбы. На ранних стадиях восстания его войска причиняли римлянам большие потери и даже установили контроль над Иерусалимом. Напуганные римляне направили в Иудею огромную армию. Евреи терпели поражение за поражением, пока их не оттеснили к крепости Бейтар к юго-западу от Иерусалима. Этот последний оплот восстания пал 9 ава — в годовщину разрушения обоих Храмов. Начался почти двухтысячелетний период еврейского изгнания...

Народы, среди которых были рассеяны евреи, не допускали их активного участия в различных сторонах жизни — в том числе в армейской службе. Так что с серединыII века новой эры и до середины XIX века евреи в армиях практически не служили.Не было и евреев-офицеров, за редкими исключениями. Так, в Испании — до изгнания оттуда евреев в 1492 году — было немало евреев-офицеров в армии и флоте. Служили евреи и в армиях либеральных мусульманских владык — например,турецкого султана. Были даже евреи-пираты!.. Но все это были лишь исключения из правил. Исключением, пожалуй, можно считать и генерал-майора Анри Роттенбура из армии Наполеона — он получил звание незадолго до отречения императора, и не успел повоевать в этом чине.

Впервые после 17-векового перерыва еврейские генералы появились во время Гражданской войны в США.

Генералы армии Линкольна

Гражданская война в США стала одной из первых войн индустриальной эпохи, для которых характерна, в частности, гораздо большая, чем в войнах прежних времен,численность армий. Для того, чтобы вести их в бой, понадобилось немало генералов. Более тысячи человек были произведены в годы войны в генералы в армии Северных штатов. Из них не менее семи были евреями.

Наиболее высокопоставленным еврейским генералом в армии Линкольна был генерал-майор Фредерик Кнепфлер, уроженец Венгрии. Он командовал 79-м Индианским полком и получил звание бригадного генерала за отличие в битве при Чикамуаге. Генерал-майором он стал после знаменитого «марша Шермана» через Джорджию.

Леопольд Блюменберг был лейтенантом прусской армии. Антисемитизм заставил его иммигрировать в США. С началом войны Блюменберг занимался созданием Мэрилендского добровольческого полка, с которым позже он сражался в Кампании на полуострове. Он был тяжело ранен в сражении при Антиетаме, после чего получил«временное звание» бригадного генерала («временное звание» —существовавшая в то время практика повышения воинского звания офицера; новое звание рассматривалось, в основном, как дань уважения и не давало права на повышенное денежное содержание или дополнительные полномочия).

Полковник Лео Ньюмен скончался от тяжелых ран в госпитале в 1863 г., так и не узнав, что президент Линкольн подписал постановление о присвоении ему звания бригадного генерала.

Эдвард Саломон, уроженец Германии, поселившийся в Чикаго, с началом войны вступил в 25-й Иллинойский пехотный полк в звании лейтенанта и сделал быструю карьеру, благодаря своей храбрости на полях сражений. В Геттисбергской битве в1863 г. он в звании полковника командовал 82-м Иллинойским добровольческим полком, в котором сражалось свыше 100 еврейских солдат, и получил после сражения «временное звание» бригадного генерала. После окончания войны генерал Саломон провел свою часть победным маршем на параде в Вашингтоне —ему было тогда всего 29 лет!

Также в армии Северных штатов воевали генералы Альфред Мордехай, Пинхас Горовиц и Вильям Мейер (отметим, что в армии южан евреев-генералов не было). Примерно в те же годы в американском флоте служил Урия Леви, который незадолго до Гражданской войны получил звание коммодора — в то время высшее звание в американском флоте. Он сохранился в памяти американцев как человек, который отменил телесные наказания во флоте США, и как человек, который помог сохранить для потомков дом первого президента США Томаса Джефферсона (Леви купил приходящее в упадок поместье Монтичелло и восстановил его за свои деньги;позднее его потомки передали дом в собственность правительства США, и там открыт музей Джефферсона). Старейшая военно-морская синагога (как звучит, а?! ) в США названа его именем.

В Первой мировой войне участвовали уже многомиллионные армии. В общей сложности в армиях всех сражающихся стран воевали почти 1,2 миллиона евреев. В ряде стран были и еврейские генералы — в Австро-Венгрии (8 человек), в США (3человека), в Великобритании и странах Содружества. Уроженец Ирландии Авраhам Бриско был первым евреем, дослужившимся до звания коммодора (соответствует бригадному генералу) в британских ВВС. Генерал-лейтенант сэр Джон Монаш командовал с июня 1918 года австралийскими войсками во Франции и руководил прорывом немецких линий 8 августа того же года, сломившим сопротивление Германии. Монаш по праву считался одним из наиболее выдающихся военачальников Первой мировой войны.

Рекорд по числу евреев-генералов в этот период принадлежит Франции. За годы Третьей республики (1870-1940) 23 еврея дослужились в этой стране до генеральских чинов!

Евреи в армии... Муссолини

В ноябре 1938 г. в фашистской Италии был опубликован закон, запрещающий евреям служить в армии. Все офицеры-евреи, включая генералов и адмиралов, вынуждены были уйти в отставку. В годы Второй мировой войны в армии Муссолини не было евреев. Тем не менее два еврея — контр-адмирал Понтремоли и генерал-майор Умберто Пульезе — были в особом порядке возвращены в армию как «необходимые военные специалисты».

После войны Джорджио Лиуцци, один из старших офицеров, ушедших в отставку в1938 г., был вновь призван на военную службу и с 1956 по 1958 год занимал в чине генерал-лейтенанта пост начальника Генштаба итальянской армии.

В Советской армии

С захватом власти большевиками в ноябре 1917 г. Лев Троцкий с помощью Э.Склянского и Я. Свердлова сформировал Красную армию, в рядах которой сражалось много евреев. Несколько подразделений Красной армии состояли целиком из евреев,как, например, бригада под командованием Иосефа Фурмана. Четыре еврея командовали дивизиями.

После гражданской войны Я.Б. Гольдберг был назначен зам. командующего ВВС.Среди евреев, занимавших высокие командные посты в армии, были Григорий Штерн,Ян Гамарник, Иона Якир и др. Большинство евреев, занимавших командные посты в Красной армии в гражданскую войну и в 20-е — первую половину 30-х годов, пали жертвами сталинского террора.

Во время Великой Отечественной войны в рядах Советской армии сражалось около полумиллиона евреев. Более 70 евреев имели звание генерала. Среди них было много боевых командиров, из которых наиболее выдающимся был генерал армии Яков Крейзер. Генерал-лейтенанты Израиль Бескин и Матвей Вайнруб участвовали в Сталинградской битве. Евреи-генералы занимали некоторые ключевые посты в Советской армии в боях за Берлин: генерал-лейтенант Гирш Пласков был командующим артиллерией 2-й гвардейской армии; генерал-лейтенант Семен Кривошеин командовал одним из первых корпусов, ворвавшихся в Берлин весной1945-го, а генерал-лейтенант Вайнруб командовал артиллерией 8-й гвардейской армии.

Генерал-майор Лев Доватор командовал казачьей частью (!) и погиб во время первого советского наступления в декабре 1941 г. Генерал-полковник Леонтий Котляр командовал корпусом инженерных войск, а в медицинских частях армии шесть евреев имели звание генерал-майора: Вовси, Энтин, Левит, Рейнгольд, Гурвич и Славин.

После Второй мировой войны общая антиеврейская политика советских властей,естественно, отразилась и на положении евреев в армии. К 1953 г. почти все генералы-евреи, участники Отечественной войны, а также около 300 полковников и подполковников были вынуждены выйти в отставку, и к началу 70-х годов в высшем командном составе Советской армии практически на осталось евреев.

Американские генералы...

Как писалось выше, в годы Первой мировой войны в армии США было три генерала-еврея. В следующих войнах их число резко увеличилось. Мы расскажем вам лишь о некоторых из них.

Генерал Морис Роуз начал свою карьеру лейтенантом американских экспедиционных сил в Европе в годы Первой мировой войны, после окончания которой он решил сделать военную службу своей профессией. Вторую мировую он начал в должности начальника штаба 2-й танковой дивизии в Северной Африке и в 1943 году был произведен в бригадные генералы. После разгрома Роммеля Роуз (тогда уже генерал-майор) был назначен командиром 3-й танковой дивизии в Европе. Он провел своих людей через много сражений во Франции, Бельгии и Германии, был награжден высокими американскими наградами и высшим французским орденом Почетного легиона. Незадолго до конца войны он погиб в тяжелом бою.

Генерал Юлиус Адлер также сражался в Европе в Первую мировую войну. В годы IIмировой он командовал 77-й пехотной дивизией на тихоокеанском театре военных действий. Также кавалер многих высоких военных наград.

Генерал-майор Стенли Хайман служил в военной разведке во время вьетнамской войны. Он был награжден высокими правительственными наградами и стал генералом,не достигнув еще возраста 40 лет. Генерал-майор Роберт Соломон в этот же период служил в аппарате американских военных советников при штабе южновьетнамской армии и также отмечен высокими наградами за проявленную доблесть.

...и адмиралы

Интересно, что в послевоенные годы в США количество знаменитых евреев-адмиралов почему-то превышало количество евреев-генералов. Вот только некоторые из тех,кто пошел по пути коммодора Урии Леви. Все перечисленные ниже адмиралы закончили военно-морскую академию в Аннаполисе, где учился и Леви.

Контр-адмирал Гершл Гольдберг, выпускник Аннаполиса 1935 года. Возглавлял командование вспомогательных систем ВМС США.

Контр-адмирал Самнер Шапиро (выпускник 1949 года). При администрациях Картера и Рейгана возглавлял военно-морскую разведку.

Вице-адмирал Бернард Каудерер (выпускник 1953 года). Командовал ударной атомной подлодкой. В разное время занимал должности командующего подводными силами Тихоокеанского и Атлантического флотов США и объединенных ВМС НАТО. Основал«трудовую династию»: его зять закончил Аннаполис в 1977 году, а два внука учатся там в настоящее время.

Адмирал Хайман Риковер. Этот обладатель высшего звания в американском флоте имел и неформальное звание — «отец атомного подводного флота». Под его руководством был построен «Наутилус» — первая в мире атомная подлодка.

Контр-адмирал Аарон Ландес — военно-морской раввин (!) в 1955-1989 годах.Завершил службу директором Службы капелланов резерва ВМС, став единственным еврейским священнослужителем на этом посту за всю его историю. Под его началом состояли 700 капелланов, представляющих различные конфессии.

Адмирал Джереми Бурда. Занимал самую высокую должность среди всех адмиралов-евреев — командующего морскими операциями, что является высшей должностью в американском флоте.

Первый генерал Государства Израиль

Давид Маркус

Создание в 1948 году Государства Израиль означало, помимо прочего, и создание еврейской армии — впервые после 18-векового перерыва. А где армия — там и генералы... Выпускник военного училища в Вест-Пойнте Давид Маркус участвовал в высадке союзных войск в Нормандии, дошел до Берлина, принимал участие в работе американской военной администрации в Германии и ушел в отставку в 1947 году в чине полковника.

Маркус решил помочь создающемуся Государству Израиль и в январе 1948 года приехал в Палестину, доживавшую последние дни под британским мандатом. С провозглашением независимости Израиля и началом войны Маркус был назначен командующим Иерусалимским фронтом и первым среди офицеров Армии обороны Израиля получил звание бригадного генерала. 11 июня 1948 года он был случайно застрелен часовым во время обхода постов у своего штаба...

Военачальники еврейского государства

О генералах современного Израиля много говорить не приходится — их имена у всех на слуху. Отметим лишь необычно большое количество израильских военачальников, избравших для себя политическую карьеру. Существует даже шутка:«Что общего между американской и израильской элитой?» Ответ: и в том, и в другом случае она обозначается аббревиатурой WASP. В США она расшифровывается как «White, Anglo-Saxon, Protestant» — то есть, белые, англосаксы,протестанты. Именно эта расово-этнически-религиозная группа до недавнего времени «правила» Америкой. Израилем же «правил» свой WASP: «White, Ashkenazi, Sabra, Paratrooper» — белый, ашкеназ (еврей — выходец из европейских стран), сабра (уроженец Израиля), парашютист. В последнее время ситуация постепенно начала меняться и в США (посмотрите на администрацию Буша),и в Израиле, но одно еще в Израиле пока остается неизменным — человек, не служивший в армии, не может рассчитывать на сколько-нибудь успешную карьеру.

Возьмем для примера хотя бы последних израильских премьеров. Ицхак Рабин —герой Войны за Независимость и Шестидневной войны, начальник Генштаба. Биньямин Нетанияhу — хотя и не дослужился до генерала, но повоевал немало, был парашютистом, спецназовцем. Эхуд Барак — также спецназовец (служил в том же подразделении, что и Нетанияhу — знаменитой «Сайерет маткаль», разведке Генштаба), герой Шестидневной войны и Войны Судного дня, начальник Генерального штаба, многими в Израиле считался «солдатом номер один». И, наконец, Ариэль Шарон — участник всех израильских войн, один из самых прославленных полководцев современного Израиля.

А если к перечисленным выше мы добавим бывшего президента Эзера Вейцмана —главкома ВВС, лидера партии Авода и кандидата в премьеры Амрама Мицну —руководителя одного из управлений Генштаба, министров, депутатов Кнессета, а также десятки генералов, находящихся на действительной службе, — картина получится весьма и весьма впечатляющая!

».

Судя по тому, что я знаю о теме - совершенно верное описание положения этнических евреев в советской армии эпохи застоя.

«…На разных уровнях антисемитизм проявляется по-разному. Солдат-еврей был дисциплинирован, но физически зачастую значительно отставал от своих сверстников. Как правило, это горожанин из семьи преподавателей, технической интеллигенции, юноша со средним или незаконченным высшим образованием. Таких зачисляли в актив, назначали агитаторами, редакторами стенгазет и боевых листков, избирали комсоргами, а то и секретарями ротных комсомольских организаций. Должности эти привилегий не давали, зависть у сослуживцев не вызывали. А если еврею не завидуют, то зачастую забывают, что он еврей. В частях, где была нормально налажена служба и боевая учеба, представителям всех национальностей трудностей доставалось поровну. Но не дай Б-г, если еврей — солдат или сержант — назначался писарем, завскладом, хлеборезом, поваром. Это всегда было поводом для упреков: умеют же устраиваться эти «рабиновичи»! Причем скажут об этом не в глаза, потому что от еврея «при должности» можно извлечь пользу. И если еврей в подобном качестве будет даже единственным представителем своей нации в части, разговоры о хитрых, изворотливых жидах, занимающих «теплые местечки», исподволь будут насаждаться, проникать в сознание личного состава.

Я не припоминаю случая, чтобы офицер-еврей, будь он в подразделении или при штабе, взял бы к себе в непосредственное подчинение солдата или сержанта — еврея. Боялись дать повод для разговоров о еврейском «взаимовытягивании».

Евреи всегда с симпатией относились друг к другу, соблюдая, однако, известный издавна принцип: больше трех не собираться. В армии это не было проблемой. Евреев вместе старались не собирать.

В первые годы офицерской службы я долгое время не замечал какого-либо предвзятого отношения к евреям вообще и к себе в частности. Взводные — евреи, русские, армяне, татары сидели в одном окопе на учениях, жили в одном офицерском общежитии, были одинаково обеспечены вещевым и денежным довольствием и одинаково бесправны перед старшими начальниками. Но дальнейшая служба дала понять, что главное преимущество есть у тех, у кого «пятая графа» не была подпорчена нелояльным словом «еврей».

Моим друзьям,— я без тени сомнения называю их друзьями,— отдавалось предпочтение при направлении на учебу, при выдвижении на вышестоящую должность, при отборе кандидатов для прохождения службы за границей. Сначала я воспринимал это как везение. Но шло время, и я разглядел четко и жестко действовавшую систему отношений к офицерам разных национальностей. Забегая вперед, скажу, что лишь через много лет мне разъяснили положение о процентной квоте на представителей той или иной национальности, которую необходимо было соблюдать при назначении на командные или политические должности. Евреев, например, охотнее всего допускали на инженерно-технические должности, культпросветработниками, замполитами подразделений, преподавателями. Их продвигали на вышестоящие должности до известных пределов. Даже прошедшие войну и сумевшие в первые послевоенные годы получить высшее военное образование редко поднимались выше полковничьего звания. За 34 года календарной службы я не встретил ни одного генерала-еврея. Наверное, просто не повезло.

Существовала и, думаю, существует по сей день своеобразная черта оседлости, за которую евреям вход был запрещен. Это очная учеба в высших военных учебных заведениях, это допуск к определенной категории документов и техники. Ты мог служить примером, получать благодарности и ценные подарки, но годами «сидеть» на одной должности, в одном гарнизоне или, в крайнем случае двигаться по горизонтали. Впрочем, иногда и по вертикали, но в пределах черты».

Это рассказы пехотинцев, артиллеристов, танкистов, партизан, летчиков и многих других советских воинов разных родов войск. Они вспоминали о многом, но сейчас я намеренно процитирую лишь то, что касается "еврейского вопроса".

С началом войны немецкая пропаганда вбила людям в головы, что « Во всем жид виноват, что из- за евреев война, что немцы пришли на Советскую землю только евреев и коммунистов резать, да колхозы распускать », и т.д и т.п. (Слева - тичная немецкая листовка тех времен. - Ред.) В пехоте много народу было малограмотного, так что, они такую немецкую пропаганду принимали за чистую монету... На Сталина гавкать – опасно, Гитлера проклинать, так это каждый день делаем - уже неинтересно. А тут тебе: На, пожалуйста, «дежурный» виновник всех бед на свете – евреи. И понеслось... И нередко в спину евреям стреляли в атаках. Я таких достоверных случаев несколько знаю. Ну а в плену, часто находился «добрый украинский друг», который с легкой душей, и даже не за миску баланды, выдавал товарища-еврея немцам на расстрел... Были и такие что спасали... Всякие были...

Воевал вместе со мной один боец. Знаете, такой ухарь, которым всегда достается первый жирный кусочек и последняя пуля. Он воевал у нас в роте довольно долго, месяца три. Мне пришлось дважды в боях спасти ему жизнь и один раз уберечь его от штрафной роты. Вывели нас во второй эшелон. Вечером, девять человек, остатки пулеметной роты, сели у костра, чего-то там в ведре варим. Говорю бойцам – «Сейчас вкусненького порубаем, ждите. Пойду у старшины доппаек заберу». Возвращаюсь назад и слышу, как этот «ухарь», захлебываясь от радости, декламирует вслух немецкую листовку –«Еврей стреляет из-за угла из кривого ружья, спит в тылу в Ташкенте с женами фронтовиков, и ищет свою фамилию в списке награжденных в газете «Правда»... ». Подхожу к костру, «ухарь» обрадовался- «Сейчас полакомимся! ». Отвечаю ему –«Ты сволочь, шинелькой морду подотрешь, а не полакомишься! Вали из роты, пока я тебя не пристрелил! ». После всего, что я сделал для этого человека, как он мог эту хренотень немецкую вслух произнести! И подобного я на войне наслушался еще не раз...

Когда началась война никто и не мог предположить, какая страшная участь ожидает жителей моего местечка. Никакой достоверной информации что происходит на фронте мы не имели, ходили страшные слухи, но в них не верили. Немцы стремительно приближались к старой границе, и тогда мать собрала мне котомку с какой-то провизией на дорогу и сказала: «Беги сынок!». И я пошел на восток. До сих пор кровоточит мое сердце, когда я вспоминаю, как мать смотрела мне вслед...Больше мне не довелось увидеть своих родных... Только не немцы расстреляли евреев, жителей нашего местечка... Стреляли украинские полицаи, бывшие соседи обреченных жертв. Двоих полицаев повесили после войны по приговору трибунала, но многие полицаи участвовавшие в расстрелах, отсидев «десятку» за измену Родине, вернулись после лагеря в наше село и спокойно разгуливали по его улицам, да еще скалили зубы, когда видели, как какой-то чудом уцелевший на войне еврей приезжал искать могилу родных.

Вместе со вторым взводным, Витей Андриевским, решили устроить для бойцов привал в лесу. Я пошел с винтовкой на разведку в Проскуров. А там полный хаос, погром. Никого не нашел ни в военкомате, ни в горкоме. Все уже сбежали… Местные жители смеялись мне в лицо и кричали "Кончилась ваша жидовская власть!"

Отношения между солдатами разных национальностей были братскими. Вражды между латышами, русскими, евреями на национальной почве в дивизии не было. И откровенных антисемитских выпадов в свой адрес я не помню. В нашем полку половиной стрелковых рот в 1942 году командовали евреи: Леонид Вольф, Меер Дейч, Иосиф(Язеп) Пастернак, и так далее, каждый третий боец шедший с винтовкой в руках, в стрелковой цепи, на верную смерть, в атаку на немецкие пулеметы, был еврей, и никто про нас тогда слова плохого не сказал, все видели как мы воюем и жертвуем собой. Мой товарищ Пастернак стал первым в дивизии кавалером ордена Александра Невского.

Помню, в училище были злобные низкорослые монгольские лошадки, и мы были обязаны учиться верховой езде. Зачем пулеметчику воюющему в передовой траншее, которому то на фронте всего неделя жизни отпущена, верховая езда? Но, из-за чьей-то начальственной прихоти, начались «кавалерийские» занятия. У меня все эти «буденновские» премудрости не очень хорошо получались. Крамаренко нас выстроил и говорит –«Вы еще увидите, как я из этого жида доброго казака сделаю!». Утром он подошел ко мне – «Извини за слово «жид», просто у нас на Дону все так говорят, я даже не хотел тебя оскорбить», и пожал мне руку.

В моем взводе был курсант Дихель, «белобилетник» по болезни сердца, человек двухметрового роста и выглядевший как скелет, обтянутый кожей. Его, больного, все же забрали в армию, видимо в военкомате план по призыву «горел». Пошли на лыжный кросс. Километров через пять, Дихель упал в снег и не мог подняться. Я подошел к нему, взял его вещмешок. Курсант Донец, (до войны успевший отучиться в цирковом училище и стать фокусником), взял у Дихеля винтовку. Но курсант так и не смог встать. Вдруг подлетает командир из соседней курсантской роты и орет:«Встать! Твою мать!» и бьет Дихеля палкой по спине! Я говорю ему –«Товарищ лейтенант, не мне вам это говорить, и не от меня вам это услышать. Что вы творите! ? За что вы его бьете! ? Вы же командир Красной Армии, как вам не стыдно?!». Он в ответ –«Заткнись! В штрафную захотел! », и матом в мой адрес. Снова ударил Дихеля. . . К нам подъехало еще человек двадцать курсантов. Вдруг этот лейтенант вглядывается в лицо Дихеля и спрашивает –«Кто он по национальности? ». Говорю ему –«А какое это отношение к делу имеет? ». Лейтенант - «на дыбы» -«Я задал вопрос! Отвечать!». Отвечаю ему –«Он еврей. И я тоже еврей». Донец, до этого скрывавший свою национальную принадлежность и будучи записан в документах русским, тоже говорит этому лейтенанту –«И я еврей! ». Еще один курсант, русский парень, произносит –«А тебя, лейтенант, какого лешего его нация интересует? ». Тот на мгновение заткнулся, только смотрит на нас с ненавистью. Я сказал –«Слушай, ты, гнида командирская, хоть и неохота за такое гавно как ты в штрафную роту идти, но мы тебя сейчас точно на куски порвем!». Он начал кобуру лапать. Как «черт из табакерки», внезапно появился наш ротный Михайлов, и не дал нам продолжить выяснение отношений, «замял» это дело, как говорят - «спустил на тормозах».

Я не сталкивался с явным антисемитизмом. Друг у меня был, так он любил подшучивать: «Матвей, один ты еврей в окопах сидишь» Я сразу «закипал», мол, оглянись вокруг. Рядом с нами полковая батарея стоит, так ей командует Кауфман, в батальоне был еще командир взвода Кац и пулеметчик по фамилии Берман, если я правильно помню его фамилию. А друг мой со смеху катается, доволен, что я «распсиховался». Нет, я не помню событий, когда меня по «пятому пункту» в армии дискриминировали.Может за глаза кто-то говорил на эту тему, но при мне- никогда. Большинство солдат были славяне, но и бойцов из среднеазиатских республик в пехоте всегда было много. У нас еще татар и башкир много было. Бурята помню. На передовой никому не интересна твоя религия, нация и т.д.Да и не успевали на эти темы поговорить. Там мысли одни, как бы до рассвета дожить, да о сухаре ржаном и котелке с гороховым концентратом.

Аня Шмидт в том же бою встретилась с немцем, так она его в плен взяла, но потом в этом же бою погибла. Она мало того, что его в плен взяла, так когда наша пехота вперед пошла, она на него пулемет нагрузила, он пулемет вперед нес. Единственное, что я о ней знаю, что она из Витебска. Я не знаю, из какой дивизии она пришла на пулеметные курсы. Отчаянная девчонка была. По национальности была еврейка, но очень смелая. Поскольку я была чертежница, она меня попросила подделать ей графу «национальность» в красноармейской книжке. Она мне говорила: «ты сама понимаешь, к евреям такого доверия нет, как к русским, переставь мне национальность на русскую». Я пожала плечами – но надпись ей подделала.

Национальность никак не влияла на отношение к человеку на фронте. Кому это вообще было в окопах интересно, когда через неделю-другую всех убивало и калечило. Подсчет евреев по головам - это было излюбленным занятием у тыловиков. Но один раз фраза моего второго номера убила меня наповал! Парень из сибирской глубинки, воевал со мной уже недели две. Выкопали огневую, сели, закурили, и тут он заявляет: «Жиды не воюют!». Как мне было больно это слышать!... Ротой в тот момент командовал еврей старший лейтенант Шварцур, в соседнем пулеметном расчете в пятидесяти метрах от нас был еврей Аншель, и я рядом с этим сибиряком каждый день под смертью хожу и вместе с ним делю все беды, а для него все равно – «Жиды не воюют!»... Обматерил я его.

У нас был еврей, командир соседнего взвода. Ну, ничего мужик, вроде, так. Хороший мужик. А они хитрые умные, и русского человека обведут вокруг пальца, вот так. Что хохол, что еврей. Так вот я за всю войну, которую прошел там, видел хохлов: или старшина на батарее; или завскладом; или зав ОВС; или зав ОПС, значит, такие все должности занимали. А русский Иван: метелит, гнет, все делает. А это такие хитрые народы, и возникает чувство, какое-то, недоброжелательное к этим нациям. Думаешь: «А за что же русский-то мужик спину то гнет!?»

С евреев был всегда двойной спрос. Надоело слушать анекдоты про «жидков, воюющих в Ташкенте», или «про Абрама с кривым ружьём из–за угла». Я нервничал и резко обрывал таких рассказчиков: - Разве не с вами в разведку хожу?! А разве не Вайсеру Героя дали?! Ребята меня успокаивали – «Да брось ты, Сенька, не принимай близко к сердцу, мы же это просто так, анекдоты травим». Мне в бою, даже в минуты смертельной опасности, приходилось рисковать собой, лезть первым в самое пекло, чтобы опровергнуть эту гнусную клевету. Еще я только прибыл в 111-ую ТБр, как мне мой товарищ, сержант –автоматчик Мишка Давидович сказал –«Мы с тобой хоть пять пулеметных амбразур грудью закроем, все равно наговаривать будут, что евреи по тыловым складам и штабам отсиделись». Мой товарищ по разведке сибиряк Тайганов, видя мои переживания, сказал –«Сенька, кто тебя обидит, я того в первом же бою прикончу!» ...

К бывшим штрафникам пришел в этот взвод управления. Все солдаты пьяные в стельку. Говорю старшине Кособрюхову – «Построй личный состав взвода». Из землянки медленно выползают громилы в татуировках, и, шатаясь, занимают место в строю. Я «толкнул речь» - «Меня зовут лейтенант Грузман. По национальности еврей. Я ваш новый командир. Так вот, мальчики, вы Коровкина успешно из взвода выжили, можете выжить и меня. Но вам, хоть вы и на ушах стоять будете, все равно нового командира пришлют. Так что давайте сразу порешим, сработаемся мы или нет». Солдат по фамилии Ливерцев, считавшийся «паханом», сразу заявил – «Бродяги, это вроде нормальный пацан». И этот взвод стал для меня семьей.

Парторг полка не был трусом в бою, но большего всего на свете боялся, что ему кто-то скажет, что он, еврей, либерально относится к своим соплеменникам или им как-то помогает на войне. И майор Шапиро, желая быть святее Папы Римского, предпочитал евреев полка «давить» при каждой возможности, что показать всем свою «беспристрастность и партийную принципиальность по национальному вопросу». Мальков с ним связываться не хотел и только молча наблюдал как парторг в очередной раз «херит» наградные листы то на меня, то на моего командира отделения тяги Мишку Штермана, и так далее. Мою батарею парторг вообще «с трудом переваривал», у меня на батарее, было кроме меня, еще четыре еврея, и это комиссара почему-то сильно задевало. И так хватало по жизни юдофобов, так тут еще «свой кадр» к ним «в помощнички подрядился».

К евреям в полку было хорошее отношение, никаких серьезных «антисемитских эпизодов» я не помню. Евреев было в полку много. Хорошо помню взводного КВУ Юду Зельдиса, командира огневого взвода Сашу Лахманлоса, наводчика Бориса Розенсона, бойца расчета Якова Гамбрайха, санинструктора Ефима Колодовского, ну и конечно Мишу Штермана. Нет, не было у нас, конкретно в нашем полку, стычек между бойцами «по нацвопросу». А вот сразу после войны в стране начался такой дикий разнузданный антисемитский шабаш на каждом шагу, что покойный Геббельс был бы доволен. «Пролетарский интернационализм» в советской стране приказал долго жить…

Чрезвычайно смелый боец и принципиальный человек Пожидаев встал на партсобрании и сказал –«Ройтману не дали награды, потому что он - еврей!». Через неделю в штабе «случайно вновь отыскали» мой наградной лист на медаль «За Отвагу».

После того, как прибыли на Украину, у нас появился какой-то старшина. Мужик, лет 35-ти. Мы костер в воронке развели, что-то варим себе, он и подошел с котелком. Внимательно смотрел на меня, и вдруг сказал –«А ты солдат ведь из евреев будешь. Знаю я вашего брата. Ничего в бой пойдем ты у меня быстро героем станешь, уж я за тобой пригляжу, ты у меня не спрячешься ». Отвечаю: «Только вместе с вами, товарищ старшина». «Что вместе со мной?!» – вскипел он. Дальше говорю ему: «Героем стану вместе с вами, рядом в атаку пойдете». Он толк выматерился. У нас был бывший курсант, гомельский еврей, до училища уже год проведший на фронте. Он подошел ко мне и сказал –«Наум, успокойся, и на эту гниду внимания не обращай. Если он «дернется», я его в первом же бою успокою» - и показывает рукой на свою винтовку. Только не пришлось моему товарищу на этого старшину патрон истратить. Началась бомбежка. Рядом сожженная дотла деревня, укрыться негде. Упали в какую-то воронку, один на другого, лежим молча, смерти ждем. А старшина этот, от страха ногами всех пинает, локтями «работает», все пытается поглубже, в спрессованную людскую массу на дне воронки, как штопор войти. Глаза безумные, меня рукой схватил за гимнастерку, орет –«Жиденок!». Тут от разрыва ближайшей бомбы, ему осколок в спину и прилетел. Не насмерть.

Рота была чисто еврейской, за исключением нескольких человек, «сибирских литовцев», и политрука роты, бывшего литовского комуниста-подпольщика. Еще наш взводный лейтенант был литовцем, из старослужащих ЛА. Ротой командовал мой земляк и бывший сосед, выпускник Вильнюсского пехотного училища лейтенант Кац. Он начинает отдавать команды –«Направо! Налево!», так я ему из строя говорю –«Ицик, вся рота евреи, командуй на идиш». Все смеются, и Кац тоже улыбается.

Евреев в полку было человек десять, но почему-то у многих были украинские фамилии-Черняк, Черненко, Ткачук и т.д. Мы по национальному признаку не кучковались, на фронте, твоя национальность мало кому была интересна. Поваром у командира полка был здоровенный мужик, уже в годах, бывший шеф-повар одесского ресторана Ткачук. Я проходил мимо штаба полка, он окликнул меня и стал говорить со мной на идиш, а не по-русски. Накормил меня яишницей с салом и налил две кружки самогона. Тут я был даже «счастлив», что родился евреем.

Писарь Воронин как-то начали меня уговаривать записаться русским, мол впишем тебе отчество «Иванович», и «дело в шляпе», а то не дай Бог в плен попадешь или еще что. Ответил им- «хочу умереть евреем»...Антисемитизм был на уровне пересудов, шутки на эту тему мне приходилось слышать нередко. Ну и конечно в наградах зажимали, не без этого. Но такой прибаутки, вроде: «Елдаш - блиндаж, еврей -кладовая, Иван - передовая», - у нас в бригаде не было. Соседним, 637-м арт.полком нашей бригады командовал 22-х летний майор Михаил Либман. Его убило в феврале 1945 года в Польше. Посмертно получил звание Героя Союза. А вот по поводу «блата» при получении орденов и прочее, - скажу следующее. Я был представлен к награждению за войну семь раз, а получил только три награды. О причинах, даже не надо догадываться. Но к этим регалиям на груди, быстро теряешь интерес. Есть и ладно, а нет - и Бог сними. Главное живой остался.

Национальность свою на фронте я не скрывал, даже, наоборот, часто подчеркивал и акцентировал... Я не чувствовал особого антисемитизма со стороны начальства, меня лично не зажимали в наградах. По нац. признаку уже после первых боев в пехоте не кучковались. Земляков после «хорошей» атаки ни у кого уже не оставалось, а получалась сборная СССР. Но антисемитизм в пехоте был ощущаемым и весьма серьезным, и это факт. Антисемитизм – это вообще зоология, и рациональному осмыслении не поддается. Очень много евреев с «нейтральными», с не «явными» фамилиями, воевали в пехоте, записанные русскими. Скажем так, на каждого «официального» еврея в пехоте приходилось по двое его соплеменников, идущих по документам, как славяне. Такое у меня сложилось личное впечатление. У меня несколько таких солдат в роте было. И я их не осуждал. Дело ведь не в том, что они хотели стать русскими или украинцами. Тут причины другие... Но когда, например, в мой взвод пришел боец Гутман, то с такой фамилией хоть татарином запишись, всем в любом варианте все было ясно...

Приходит парторг батальона в передовую траншею. Мы стоим в обороне. Подходит к моему расчету и говорит –«Пулемет- то у тебя небось не исправен?». Отвечаю: «Все в норме, как швейцарские часы работает». Парторг – «А ты дай очередь, проверим». Сразу его предупредил, что после того как я по немцам выстрелю, нас тут с землей смешают, позиция неудачная, фактически открытая, до врага 150 метров. Он головой кивает – стреляй мол... Выпустил по немцам пол-ленты, и сразу в ответ такой обстрел начался, что «небо в овчинку показалось». Парторг лежит рядом на дне окопа и говорит мне: «А ты молодец, хоть и еврей!». Я не выдержал и начал на него орать: «Меня не интересует ваше мнение! Постыдитесь, вы ведь коммунист и офицер. Как вам не совестно!». Завелся я одним словом, после контузии нервы ни к черту стали. Парторг быстро шмыгнул в ближайший ход сообщения и исчез с глаз долой. Меня он после этого случая стабильно избегал. И возможно, что правильно делал...

В апреле 1942 года, на формировке, танкисты из нашего корпуса поехали на станцию Хомяково получать танковую колонну, построенную на средства верующих и переданную в дар Красной Армии от Православной Церкви. Отобрали на приемку танковой колонны тридцать механиков-водителей и тридцать командиров танков из 1-й гв. ТБр и 89-го ТП, входивших тогда в состав нашего корпуса. Напутствовать танкистов вышли комиссар корпуса полковник Бойко, и вроде еще был начштаба Кравченко. Они посмотрели на строй танкистов, и тут Бойко заматерился на своих политруков – « Колонну танков дарит русская церковь, сам митрополит ее освятил! Так почему в строю танкистов, едущих принимать дар от православных, половина - евреи?! У нас, что, в корпусе русских нет?».

Еврейским был первый батальон Виленского. Он хитрый был. Всех смелых, шустрых евреев подбирал. И у него в батальоне было примерно 70% евреев и 30% русских и литовцев. Роты у него возглавляли евреи. Я помню командира 9-й роты капитана Гроссмана. В полку его рота была самая боевая. Все особые задания, прорывы и переправы поручали только ей. Виленский старался, видимо, чтобы Гроссману дали Героя, но не получилось. Хотя Гросман имел четыре ордена.

Есть еще один фактор, который стимулировал меня всегда быть на передовой, в самом пекле. Пресловутый «национальный вопрос». На фронте, в танковых частях, он почти не чувствовался, а окажешься в тыловом госпитале, а там... Лежу в госпитале без движения, все тело «заковано» в гипсе, и тут, в палате, иногда начинаются выступления какой-то очередной убогой гниды на «любимую тему для диспута» -...«жиды, жиды, жиды». А я даже ударить его не могу.

После окончания крымских боев командование бригады решало вопрос о награждении отличившихся и весь наш экипаж решили представить к званию ГСС. Замполит «встал на дыбы», мол еврею Героя нельзя давать! Долго они там спорили и рядили. наконец послали документы на весь экипаж. но замполит не успокоился, даже ездил в штаб армии «влиять на вопрос». В итоге дали Героя только Мясникову, а нам с Мишиным по ордену Боевого Красного Знамени. Была бы у меня фамилия Иванов все было бы иначе. А так.

Я тоже не слышал в танковом полку каких-то оскорбительных слов в адрес моей национальности. Все для меня в «этом аспекте» ограничивалось одним « любимым сомнительным комплиментом» в беседах между танкистами, мол, ты Сашка не еврей, ты смелый, ты наш, русский. Еврею из соседнего взвода говорили тоже самое. Так что, на фронте я особого антисемитизма не ощутил. Но когда я вернулся с войны домой, то мне было страшно, когда приходилось нередко слышать – «Жалко, что вас всех Гитлер не дорезал». Вы не можете представить мое потрясение, когда я, безрукий инвалид, с орденами на гимнастерке, шел по улице и пьяная рвань, бросалась на меня с криками – «Жидовская морда, где ордена купил?!». Один раз еду в автобусе, и такая же пьяная шваль, с ножом кинулась на меня и орала – «Убью, жидяра!». И все вокруг видели, что я - инвалид войны, и орденские планки на груди, но весь автобус молчал…Никто не заступился. После этого случая, я окончательно понял, что в системе координат «свой- чужой», я видимо нахожусь на «чужом» поле… Больно об этом говорить… Нас в школе, в классе, было четыре близких товарища: Лазарь Санкин, Миша Розенберг, Семен Фридман и я. С войны живым посчастливилось вернуться только мне одному. Так за что мои друзья погибли. Чтобы, после войны, каждая сволочь нам кричала – «жиды»...

Я внешне больше похож на русского и мне приходилось чуть ли не бить себя кулаком в грудь, доказывая сибирякам Рогозину, Шестемирову и другим, что я еврей по национальности, они поначалу не верили. Не было никакого антисемитизма. Другим нацменам, например, среднеазиатам, приходилось намного сложнее. Им было труднее приспособиться к войне, и тут играло свою роль не только плохое знание русского языка. Был у меня в расчете подносчик патронов Халияров. Идет бой, кричу ему -"Халияров, вперед!", оглядываюсь, а он в траншее растелил коврик и молится.

Прихожу в батальон. А у нас новый комбат, «на минуточку», - племянник командира дивизии. Три офицера батальона стояли отдельной кучкой вместе с комбатом. Больше комсостава в батальоне не осталось. Меня заметили издалека, и кто-то видимо шепнул комбату – «Вот, смотрите, лейтенант Шварцберг возвращается». Я подошел к командирам и даже не успел доложить о прибытии. Сразу услышал от комбата – «Ты где пропадал, жидовская морда?! Все жиды трусы!». Ему сразу же другие офицеры – «Вы, товарищ капитан, как смеете такое говорить?! Мы Шварцберга хорошо знаем, он с первых боев в батальоне!». Комбат им –« Молчать! С комбатом разговариваете, а не с колхозной Дунькой! А ты, Абрам, давай в разведку собирайся! Чтобы через полчаса был готов!»... Я понял одно, что этот «товарищ» пока меня не угробит, не успокоится. Через сутки этого комбата убило. Конечно, если бы подобные отношения продлились бы не 24 часа, а месяц –другой, пришлось бы как-нибудь этот вопрос кардинально решать. Но комбата сложно «прибрать». Пришлось бы по ходу еще несколько человек из его окружения убивать, а они в чем виноваты? А после нескольких месяцев в пехоте любому бойцу человека убить, все равно что муху прихлопнуть... Смог бы я его убить? Не знаю... По обстоятельствам... Но стал бы я это делать?.. Просто очередной раз мне указали мое место, и объяснили, что весь мой патриотизм, моя смелость и прочее, никому нахрен не нужны, и все равно я останусь «жидовской мордой»... А всех антисемитов не перебьешь.

В годы войны «Рабиновичей» назначали генералами со скрежетом зубовным. Начать с того, что в годы Второй мировой войны евреев в советской армии было непропорционально много – 228 генералов и адмиралов.

И занимали они ключевые посты в Генштабе, в командовании фронтов, армий, корпусов, дивизий, бригад и т.д. Из них непосредственное участие в боевых действиях принимали 175 человек. Ничего подобного не наблюдалось ни в одной армии союзников.

К примеру, в США воевали 23 еврея в званиях генерала и адмирала, в том числе один командир корпуса и один командир дивизии. В Великобритании – 9 генералов-евреев, у француза де Голля – 6. Притом, что в советской армии непосредственно перед войной генералов-евреев было всего 23. И здесь возникает вопрос – почему? Ведь Сталин просто так ничего не делал.

Цифры – упрямая вещь

В своих воспоминаниях командир 1-го механизированного корпуса генерал-лейтенант Семен Кривошеин описывает весьма символический эпизод: «...Через пару часов после взятия Бернау, на передовой НП моего корпуса в окрестностях Берлина, ко мне подбежал командующий артиллерией нашей 2-й танковой армии генерал-лейтенант Григорий Давидович Пласков и, не поздоровавшись даже, закричал:

Смотри Семен, смотри Кривошеин, как мои артиллеристы, первые во всем фронте, первые на этой войне, открывают огонь по проклятому Берлину!

Пласков взял тангенту у своего радиста и закричал в микрофон: Я – Пятый, я – Пятый!И скомандовал открытым текстом: - По цели номер Один, по проклятому Берлину, всеми батареями, дивизионами и полками, 20 снарядов беглым - огонь!

Через несколько секунд нас оглушил мощный грохот и первые снаряды из сотен стволов разорвались в Берлине. А Пласков плакал и кричал, перекрывая гром своих орудий: - Смотри, Сёма, ты только погляди! Еврей Григорий Пласков бьет Гитлера, бьет эту суку прямо по башке! Бейте, бейте его, хлопцы! Бейте, за , за муки народа нашего! Огонь, еще огонь, больше огня!..»

Эпизод этот вполне символичен. Да, евреи генералы и адмиралы были вовсе не диковиной для армии и флота. Их было неожиданно много. И занимали они ключевые позиции во всех звеньях управления войсками.

К примеру, в вышеописанном эпизоде: командир корпуса и командующий артиллерии армии. И это не исключение: ведь во Второй мировой войне в советской армии корпусами - стрелковыми и кавалерийскими, механизированными и танковыми - командовали 12 евреев.

Феноменально и общее число – почти 230! Именно столько насчитывалось в боевых соединениях генералов-евреев в День Победы. Еще десять погибли в боях. Как считать - много это или мало? Думается, наиболее показательным будет сравнение с другими этносами СССР. Выясняется удивительный факт: большее число генералов насчитывали только этнические русские и украинцы.

Прошу, не посчитайте это шовинизмом, расизмом или еще каким-нибудь «измом». Это цифры, подтверждаемые энциклопедиями и книгами по истории. Но каких-либо объяснений мне не попадалось. Как это получилось? Ведь в войну вступили раз в десять меньше генералов-евреев, которые каким-то чудом уцелели в годы репрессий 30-х годов.

Крейзер и другие герои

Непосредственно на поле боя бригадами, дивизиями, корпусами и армиями командовали 107 генералов и один адмирал. Около ста генералов и адмиралов руководили штабами, танковыми, артиллерийскими, инженерными войсками, авиацией и разведкой армий и фронтов. Наконец, 20 генералов и два адмирала служили в органах высшего стратегического руководства: в Ставке Верховного главнокомандования, Генштабе, Главных штабах ВВС и ВМФ.

В «Воспоминаниях и размышлениях» Г.К. Жуков пишет: « ... 30 июня 1941 года, совершив изнурительный 700–километровый марш, к Борисову подошла 1-я Московская мотострелковая дивизия под командованием полковника Я.Г. Крейзера. В пору всеобщего отступления он совершил невозможное: остановил отборную гудериановскую дивизию, зажал ее передовой полк своими стальными тисками, а остальные полки принудил остановиться по ту сторону Березины...

Дивизия Крейзера 14 дней не давала гитлеровским полчищам развивать наступление вдоль автострады Минск – Москва. Это потом благотворно сказалось на общефронтовой обстановке, позволило выиграть время для организации обороны Москвы...»

За мужество и доблесть в боях на Березине 22 июля полковнику Якову Крейзеру было присвоено звание Героя Советского Союза. Он стал первым из старших офицеров Красной Армии Героем в Великой Отечественной войне. Ему сразу же присвоили звание генерал-майора, а через месяц назначили командующим 3-й армией.

Как стратегическая боевая единица, армия была основным оперативным объединением во время войны и насчитывала до 100 тыс. человек. Так вот армиями командовали генералы-евреи: Юдель Городинский, Владимир Колпакчи, Яков Дашевский, Яков Броуд, Илья Прусс. В 1944 году командармом стал и генерал Сквирский.

Полковник Лев Соломонович Сквирский в начале войны был назначен начальником штаба Карельского фронта. Этот фронт имел самую большую протяжённость среди всех фронтов - до 1600 км. Тем не менее в августе 1941 года войска фронта остановили немецко-финские дивизии и вынудили их перейти к обороне. Именно здесь, на правом крыле войны врагу так и не удалось перейти границу СССР. И большая заслуга в этом принадлежит Сквирскому, ставшему генералом в ноябре 1941 года.

Начальниками штабов фронтов в разное время были генералы: Анатолий Кацнельсон – Калининского фронта; Григорий Стельмах – Волховского, Ленинградского и Юго-Западного; Владимир Колпакчи - Брянского.Начальники штабов флотов - адмиралы Александр Александров –Балтийского флота, Илья Беляев (Вайсман) – Тихоокеанского флота.

Дефицит талантов

Евреи работали и в высших органах управления войсками.Наиболее выдающимся из них был генерал-лейтенант Арон Гершович Карпоносов, почти всю войну занимавший одну из ключевых должностей: заместителя начальника Генерального штаба. Он руководил Главным организационно-мобилизационным управлением, которое отвечало за формирование частей и соединений и их укомплектование личным составом. В свете колоссальных потерь первых лет войны и срочной необходимости их восполнения его роль представляется поистине выдающейся.

Генерал Штеменко так писал об А.Г.Карпоносове в своей книге «Генеральный штаб в годы войны»: «Это был настоящий генштабист - умный, очень трудолюбивый и исполнительный, вежливый, но твердый.Порученный ему участок работы он знал отлично, вел дело умело и тщательно и всегда говорил правду. Но вот Верховный его очень не любил.

Мы не раз с А.И.Антоновым слышали от Сталина нелестные отзывы о Карпоносове, хотя ему было известно, что дело свое тот ведет безукоризнено. И не раз А.И.Антонов защищал его, когда Сталин предлагал поставить на эту работу другого генерала. Вскоре после окончания войны на Дальнем Востоке Сталин приказал назначить его на второстепенную должность в Приволжском военном округе».

Нужно сказать без обиняков, что неслыханное число военачальников еврейского происхождения в годы страшной кровопролитной войны появилось потому, что в ее начале ощущалась колоссальная нехватка достойных командиров всех уровней, вырубленных сталинскими репрессиями.Войсками командовали немногие уцелевшие в годы Большого Террора или так называемые «выдвиженцы».

Эти скороспелые, плохо подготовленные военачальники не могли сколько-нибудь полноценно противостоять германским генералам, прошедшим отличную школу и боевую подготовку. А евреи, проявившие, как всегда в критические моменты истории, свои вековые генетические качества: мужество, стойкость и решительность в сочетании с умением мгновенно анализировать обстановку и принимать единственно верное решение – такие военачальники были позарез нужны.

Кремлевскому руководству было не до выбора по национальному признаку, и на командные посты они вынуждены были ставить тех, кто был их реально достоин. И боевые качества евреев – офицеров и генералов заставляли высшее руководство назначать именно их.

Антисемитизм из массового сознания никуда не исчезал, он уходил во временную тень ради выживания страны и строя, и назначения эти делались часто со скрежетом зубовным, только тогда, когда иначе поступить было решительно невозможно. И Сталин не убирал столь немилого ему Карпоносова, хотя мог решить его судьбу одним лишь словом, потому что нутром понимал – именно такие выдающиеся командиры-стратеги помогают побеждать в небывалой войне.

Антисемитизм как тормоз

В ходе войны главную массу военачальников-евреев составляли люди зрелые, от 35 до 50 лет, полные сил и с немалой военной практикой. Эти люди имели уже достаточный боевой опыт именно этой войны, тем более ценный. Но большинство из них воевали и раньше: 107 человек были участниками Гражданской войны. И что еще более удивительно, в круговерти чисток и террора уцелели еще семеро бывших царских офицеров, прапорщиков Первой мировой войны.

Кроме того, следует подчеркнуть, что почти все эти военачальники имели боевой опыт вооруженных конфликтов: в Испании, на Дальнем Востоке, в Монголии, в Финляндии и восточных областях Польши. И если в пору Гражданской войны командиры-евреи, - бывшие студенты, разночинцы, разная голь перекатная, не были еще профессионалами, то теперь все они являлись кадровыми военными, зрелыми по возрасту, образованными и опытными командирами.

Ценою страшных потерь, в немалой мере - усилиями военачальников-евреев, было выиграно время, новые командиры получили боевой опыт, и нужда в новых кадрах, всегдашняя из-за огромных потерь в боях, все же утратила исключительную остроту. И в заключительный период войны евреи уже не выдвигаются на должности начальников штабов фронтов, они больше не становятся и командармами и комкорами, все меньше евреев-комдивов, гибнут и выходят из строя командиры бригад и полков.

Так что во второй, победной части войны на ключевых постах в основном остаются только те, кто занимал их прежде. К примеру, уж на что умело и доблестно воевал генерал Кривошеин, а как был в начале войны командиром корпуса, так и закончил ее на том же посту. И здесь возобладал привычный стереотип государственного антисемитизма, его армейская разновидность.

70 лет отстучало со дня Победы. Стереотипы, увы, живучи, и продолжают злобно брызгать ядом лжи антисемиты всех мастей. Мол, знаем, говорят они, как пройдошливы евреи, «герои Пятого Украинского фронта», «воевавшие в Ташкенте», как ловко устраивались «Абрамы» на хлебные должности в тылах... Немало россиян и сегодня убеждены, что евреев на командирских постах в боевых частях армии и флота было, в лучшем случае, несколько десятков и занимали они должности только второстепенные.

Следует напоминать и о том, что в ходе войны погибли 197 тысяч бойцов еврейской национальности, а Героями Советского Союза стали 133 еврея, из них 45 воинов награждены посмертно.

Не в оправдание клеветы и искажений, а для объяснения массовой неосведомленности о выдающейся роли евреев-генералов в Победе скажу, что статистика этнического состава советской армии долгое время была закрыта от общественности, носила гриф секретности. Думаю, и сегодня изложенное в этой статье известно далеко не всем.